Он засобирался укладываться спать – решено было, что до трех ночи машину ведет Антон, а потом Торм его сменит. Он расслабился, отгоняя назойливые мысли, тревоги и беспокойства сегодняшнего дня. Ему удалось избавиться от них, и тогда он потянулся сознанием наверх, в ночное небо.
Небесные сферы закрыты для трансформировавшихся. Энергия смерти, окружающая их, перекрывает канал связи со Светом. Он остается только внутри – если остается. И получается, что в общении с вышним миром трансы куда более обделены, чем простые смертные. Те путем медитаций, концентрации, веры могут установить прочный канал связи с тонкоматериальными слоями бытия. Трансу же для этого нужно еще и прорвать завесу темной энергии. Почти все такие попытки оканчивались ничем, и большинство изгоев даже не предпринимали их. Просто верили, что после смерти, освободившись от тела, их душа обретет свободу. Но Торм старался каждую минуту пробиться наверх. Последний раз ему удалось сделать это около года назад – 365 дней усилий ради одного краткого переживания! И сегодня ему снова улыбнулась удача. Небеса приоткрыли для него свои врата и оттуда полились стройные хоры волшебной музыки. Его окружили чарующие переливы, взвивавшиеся подобно тысячам северных сияний, затопили звуки, приняли в дружную семью и понесли к сияющим горным вершинам, которые и сами были звуками, высокими, звенящими, отрешенными от земного. Торм потерял свое имя, личность, превратился в ноту, зазвучал в этом радостном хоре, прославляющем величие Творца… Сон вполз в него несколько часов спустя, и сразу же погрузил сознание в вязкие топи тревоги.
Сван.
– Откуда столько кровищи в телеке взялось? Смотреть нечего! Достали уже этим фаршем из боевиков и сериалов, – Бац, вяло бубнивший эти слова, походил на разочарованного, обрюзгшего проповедника. Только пиво в руке выбивалось из образа, а так: черный свитер с крошками перхоти на плечах, черные брюки, волосы длинные, бородка, пузо – все при нем.
– Народ на это дело покупается, вот его потребности и удовлетворяют. Че непонятного? – и не ломотно Мею все это объяснять. Как будто не понимает, откуда ветер дует.
– Да почему именно эти потребности? А настоящее искусство? Ты Достоевского сколько раз читал? А сколько раз какого-нибудь Стинга прочесть сможешь?