– А вот и арсенал, – сухо констатировал мужчина. – Давай сигнал, нужно отступать и готовиться.
– Ты не ответил.
– Я изначально не верил в ваш план, а потому подстраховался. Прямо сейчас мои люди делают так, что у вас появится шанс достучаться до небожителей, но учтите: идти придется до конца. Ты веришь мне?
– Верю. Ты научил нас стрелять из ружей и… пулемётов, – запнувшись, проговорила женщина. – Ты… ты подарил мне любовь. Как ты скажешь, так и будет.
Мужчина снова вздохнул и опять покачал головой.
– Увы, в нашем мире дела обстоят немного иначе. Впрочем, что говорить о несбыточном? Выдвигаемся. Времени осталось мало, а значит, каждую минуту нужно провести с пользой.
Он посмотрел на тёмные июньские небеса и криво ухмыльнулся одному ему ведомым мыслям, после чего повторил:
– Да, времени почти не осталось. Надвигается шторм.
***
Ничего здесь не менялось долгие годы.
Время – этот пугливый зверь – стороной обходило земли, погрузившиеся в вечную ночь.
Тишина. Покой. Медленное увядание.
Он посмотрел на пальцы, такие же худые и длинные, как и два с лишним столетия назад.
Да, время тут замерло, вот только оно продолжало свой бег в остальном мире. И изредка тот беспардонно напоминал о себе.
Он посмотрел на коленопреклоненного разведчика и произнес.
– Повтори.
– Чужаки, отец.
– С севера?
– С севера.
– Странно… Обитатели Восточной Пустоши редко посещают нас. Быть может, пытливые умы из Куимре вновь решили испытать удачу?
Он задумчиво почесал подбородок.
Время от времени отчаянные смельчаки приходили сюда в надежде обрести богатство, и иногда даже у них это получалось. Но кости большинства таких глупцов белели под звёздным небом и взором двух лун.
– Нет, отец, – прервал его размышления разведчик. – Не люди Куимре.
– И почему ты так решил?
– Среди них были искажённые.
Он сузил глаза и протянул:
– Та-ак? Ты ничего не путаешь?
– Нет, запах глупцов, связавшихся со злом, накрепко въелся мне в подкорку. Две сотни лет прошло, а я до сих пор помню его.
– Интересно. И, к твоему сведению, не все демоны – зло.
– Как скажете, отец.
Сомнение в голосе слуги можно было резать и мазать на хлеб, столь плотным и осязаемым то было. Но это не имело особого значения.
Он вновь почесал подбородок. Задумался.
– Сколько?
– Две группы. В первой – три искажённых и один демон. Во второй – два человека и один искажённый, но без демона.