Вскоре мордоворот, как окрестил его старик, неспеша прошествовал мимо, пристально разглядывая пассажиров. Я тут же опустила голову. Взгляд мужчины мазнул по мне взглядом, и устремился дальше.
Я медленно выдохнула, от всей души желая как можно быстрее добраться до пункта назначения.
Вечер подходил к концу, а меня словно черти внутри жрали. Стоило, бля*ь, тащиться хер знает куда, чтобы посмотреть, как этот напыщенный петух попытается поставить меня раком. Ослабил узел галстука, нервно постукивая пальцами по натертой до блеска столешнице. Лысый, престарелый гандон сидящий напротив, заливался соловьем, точно перед ним шут гороховый сидел, и вообще, мы находились на цирковой арене, а не на серьезных переговорах, где решалась судьба крупной компании, задолжавшей мне приличную сумму. Собираю в кулак свою волю, и призываю на помощь свое холоднокровие, чтобы не сломать шею своему оппоненту голыми руками.
–Вы же не станете отрицать, что этот контракт очень выгоден! Уже к следующему году, вы начнёте получать свой процент, Адам Маркович! И это только начало! Если вложиться в дочернее предприятие…
–То есть, – перебил я его, вкрадчивым тихим голосом, понимая, что моему терпению пришел конец, – вы не только не возвращаете мне мои деньги, процент которых растёт день ото дня, вы ещё и рассчитываете, что я дам вам ещё, я правильно вас понимаю?
Маленькие глазки в испуге забегали на блестящем от пота жирном лице.
–Но… Ведь это же стопроцентная выгода… Если… – Проблеял он, но я снова его перебил.
–Ключевое слово во всем твоем пиздеже, я так понял "если". Так вот, слушай меня и запоминай! А лучше запиши. Я даю вам срок в неделю. И чтобы в понедельник, ровно в девять часов утра, на моем счету лежала нужная сумма. В противном случае, мои капиталы увеличатся, а я стану счастливым обладателем вашей компании. Передай слово в слово Ельскому, что он и так на огромном крючке не только у меня, но и прокуратуры. Его темные делишки со взятками всплыли на поверхность, а он, к сожалению, вот вот пойдёт ко дну. Пусть не испытывает мое терпение.
Я поднялся, бросил на стол деньги, и не глядя больше на судорожно дрожащую жирную тушу направился к выходу. Я сейчас был так зол, что дико ревущие демоны внутри отдавались болью в барабанных перепонках. Вышел на улицу, вдыхая свежий морозный воздух, и решил пройтись, чтобы успокоится.