Виктор прикрыл глаза, наслаждаясь теплом, которое подарили ему эти первые лучики. Терпкий кофейный аромат, поднимающийся от горячей кружки, приятно щекотал ноздри. Он сделал глоток, второй, открыл глаза и отвернулся от окна. Нужно перекусить, в желудке уже больше суток ничего нового не появлялось.
Поставив кружку на стол, Виктор открыл холодильник и, разочарованно вздохнув, закрыл. Ничего, кроме заплесневелой жопки колбасы и пары сморщенных огурцов. Как всегда, впрочем. Он полазил по шкафам и нашёл пачку шоколадных пряников с неистёкшим сроком годности. Вполне сойдёт, учитывая, что голода не было и в помине.
Надо решать, что делать дальше. К своим сейчас точно нельзя – если они поймут, кем он стал (а они поймут!), то сами же его и завалят. «Но выходит, я теперь вообще больше не смогу там появляться! Никогда…» – с горечью сдавив в кулаке половинку пряника, осознал Виктор. Эта мысль кувалдой выбила из лёгких воздух и сдавила сердце. Он только что понял, что потерял свою семью. И в этом виновата она!
Злость жаркой волной вырвалась из груди, заполняя сознание, перерастая в ярость. Виктор протяжно застонал, пытаясь её остановить и до боли сжимая челюсть, но было поздно. А может, он просто не слишком и хотел её останавливать…