Майков издал скулящий звук, перешедший в вой.
– Но мы ничего не знаем! Мы ничего не сделали!
– Да? – удивился Александр. – Скажите это группе музыкантов и их слушателям, которые в начале тридцатых собирались на музыкальные вечера, не сообщив предварительно домовому комитету. Чтобы возместить затраты на вино, они собирали с каждого по несколько копеек. Когда всех их арестовали за антисоветскую агитацию, то посчитали, что собранные ими деньги пошли на поддержку почти исчезнувшей буржуазии. Все музыканты и слушатели получили от трех до десяти лет. – Александр помолчал. – Ну… не все. Только те, кто сознался в своих преступлениях. Тех, кто не сознался, расстреляли.
Успенский и Майков уставились на него.
– И откуда вы это знаете?
Александр пожал плечами:
– Потому что я – мне тогда было четырнадцать – сбежал через окно и меня не схватили.
Услышав, как кто-то подходит, они замолчали. Александр встал и, когда дверь открылась, сказал Майкову:
– Ефрейтор, представь, что твоя прежняя жизнь закончилась. Представь, что у тебя отобрали все, что можно, и ничего не осталось…
– Давай, Белов, выходи! – прокричал плотный мужчина с винтовкой Мосина в руках.
– Только так ты выживешь, – закончил Александр, выходя из камеры и услышав, как за ним захлопывается дверь.
Он сидел в небольшом классе покинутой школы за партой, перед столом, стоящим у школьной доски. Ему казалось, в любую минуту войдет учитель с учебником и начнет урок на тему пороков империализма.
Вместо учителя вошли двое. Теперь в помещении находилось четверо: Александр за партой, охранник в задней части класса и двое мужчин за учительским столом. Один, лысый и очень худой, с длинным носом, представился как Эдуард Морозов.
– Вы родом из этого поселка? – спросил Александр.
– Нет, – сухо улыбнулся Морозов.
Другой, весьма массивный, лысый, с носом картошкой, испещренным лопнувшими капиллярами, на вид запойный пьяница, представился как Миттеран, что показалось Александру почти забавным, поскольку Миттеран был лидером французского Сопротивления в оккупированной нацистами Франции.
– Майор Белов, вы знаете, почему вы здесь? – спросил Морозов, тепло улыбаясь и разговаривая вежливо и дружелюбно.
Это напоминало светскую беседу. В следующую минуту Миттеран предложил Александру чай и даже глоток водки, чтобы успокоиться. Александр подумал, что это шутка, но, как ни странно, из-за стола появилась бутылка водки и три стопки. Морозов разлил водку.