– Погодите, Тамара Михайловна, десять лет где?
– В исправительно-трудовом лагере, конечно в Сибири. Где же еще?
– Его осудили и послали туда работать?
– В тюрьму…
– Работать бесплатно?
– Александр, ты перебиваешь, а мне надо кое-что тебе рассказать. – (Он замолчал.) – В тысяча девятьсот тридцатом арестовали проституток рядом с Арбатом, и они не только вернулись на свои улицы через несколько месяцев, но и воссоединились со своими родными, которых навещали в старых городах. А вот моему мужу и группе верующих вернуться не разрешат, особенно в Москву.
– Еще только три года, – медленно произнес Александр. – Три года исправительно-трудовых лагерей.
Покачав головой, Тамара понизила голос:
– В тысяча девятьсот тридцать втором я получила телеграмму от властей Колымы. Там было сказано, без права переписки. Знаешь, что это такое? – (Александр даже не рискнул предположить.) – Это значит, его уже нет в живых и переписываться не с кем, – опустив голову, произнесла Тамара дрожащим голосом.
Она рассказала ему, как три священника из ближайшей церкви были арестованы и осуждены на семь лет за то, что не хотели отказаться от орудия капитализма, которое в их случае представляло собой организованную, персональную и непоколебимую веру в Иисуса Христа.
– Тоже исправительно-трудовой лагерь?
– Ох, Александр! – Он замолчал, а она продолжила: – Но вот что забавно: ты знаешь гостиницу неподалеку, у входа в которую еще несколько месяцев назад толкались проститутки?
– Гм… – Александр знал.
– Ну а ты заметил, что все они исчезли?
– Гм… – Александр заметил.
– Их увезли. За нарушение общественного покоя, за нанесение вреда общественному благу…
– И за то, что не отказались от орудия капитализма, – сухо произнес Александр, и Тамара рассмеялась, погладив его по голове:
– Это верно, мальчик мой. Это верно. А знаешь, какой срок им дали в этих исправительно-трудовых лагерях? Три года. Подумай только: Иисус Христос – семь, проститутки – три.
– Ладно, – произнесла Джейн, входя в комнату, взяла сына за руку и, перед тем как уйти, укоризненным тоном сказала Тамаре, обращаясь при этом к Александру: – А нельзя ли нам побольше узнать о проститутках от беззубых старух?
– Мама, а от кого я, по-твоему, должен узнать о проститутках? – спросил он.
– Сынок, мама хотела, чтобы я с тобой кое о чем поговорил. – Гарольд откашлялся.