Осторожно отогнув угол маркизы, Кент выглянул наружу. Окна комнаты выходили в высокий, замкнутый со всех сторон двор-колодец, выложенный белой плиткой. Что-то еще было здесь не так. Совсем недавно сложенная пополам карточка с номером 707 – карточка, которая привела его сюда, – вылетела из какого-то окна и опустилась ему на руку. Но он тогда стоял перед входом в отель. Ergo[7], она вылетела из окна какого-то другого номера.
Осторожный стук в дверь повторился. На этот раз ему показалось, он слышит покашливание портье.
Кент развернулся и оглядел комнату. В стене, которая теперь была по правую руку от него, виднелась еще одна дверь. Он прикинул быстро и точно. Если там не стенной шкаф, то дверь должна вести в тот коридор, который не виден портье. Так и оказалось, он отодвинул засов и открыл дверь, увидев перед собой рабочих в шахте лифта. Принимай все, что тебе посылают боги, иными словами, путь свободен! Кент выскользнул наружу, притворив за собой дверь, и двинулся к лестнице. Спустя пятнадцать минут, стоя под усилившимся снегопадом, он уже звонил в дверь первого дома на Адельфи-террас.
– Ага! – воскликнул доктор Фелл.
Дверь открыл сам доктор. Он стоял, заполняя собой весь широкий проем, выдаваясь вперед, словно гальюнная фигура на носу корабля, и восторженно улыбался, глядя на снег. Его красное лицо пылало, словно от отблесков огня в камине, который виднелся через окно библиотеки. Маленькие глазки помаргивали за стеклами пенсне на широкой черной ленте, и он как будто с тяжеловесным и одышливым благодушием внимательно всматривался в посетителя через горный кряж своего живота. Кент подавил желание восторженно завопить. Он как будто увидел живьем старого короля Коля[8]. Гость еще только собирался назвать свое имя и причину, приведшую его сюда, а доктор Фелл уже выжидательно склонил голову с самым дружелюбным видом.
И гость принял решение.
– Я Кристофер Кент, – признался он, нарушив условия пари и лишившись выигрыша. – Боюсь, я проехал шесть тысяч миль только для того, чтобы сообщить вам, что у меня неприятности.
Доктор Фелл заморгал. Хотя его благодушие никуда не делось, лицо стало серьезным. Он как будто воспарил в дверном проеме (если подобный маневр вообще возможен), словно гигантский воздушный шар с тростью с набалдашником из слоновой кости. Затем обернулся на не закрытые шторами окна своей библиотеки. Кент увидел в амбразуре эркера стол, накрытый для завтрака, и высокого мужчину средних лет, который нетерпеливо мерил шагами комнату.