Он поспешил взглянуть на то место, но стакан исчез, и Ансвелл нигде не смог его найти. Стакан, из которого пил Хьюм, тоже пропал.
С легким, несколько неопределенным чувством страха Ансвелл внимательно осмотрел буфет, обнаружив хрустальный графин с виски, сифон с содовой и четыре высоких стакана. Графин был наполнен до самой крышки; ни капли содовой не покидало, казалось, сифона; четыре стакана были чисты, прозрачны и, очевидно, никем не использовались.
Позже он припомнил, что в тот момент произнес вслух какие-то слова, не понимая их смысла, просто чтобы заглушить свои мысли, как будто разговаривая, он перестал бы размышлять. Однако размышлять было необходимо. Время не стояло на месте: он все еще слышал тиканье часов. Если дверь и оба окна закрыты изнутри, значит он единственный человек, который мог убить Хьюма. Казалось, его любимые романы превратились в ночной кошмар. Полиция реального мира ни за что не поверит в его невиновность – его повесят. Легко рассуждать о хитрых приспособлениях, с помощью которых запирают дверь изнутри, оставаясь при этом снаружи; он понимал, что на самом деле это невозможно.
Однако Ансвелл снова отправился взглянуть на дверь. Она была сделана из добротного тяжелого дуба и плотно сидела в дверном проеме, так низко, что при открытии царапала пол. Даже замочная скважина отсутствовала: раньше комнату закрывали на американский замок, который, однако, был теперь сломан и застыл в позиции «открыто». Дверь же была заперта на длинный тяжелый засов, настолько тугой (использовали его довольно редко), что Ансвеллу потребовалось потом приложить серьезное усилие, чтобы сдвинуть его с места.
После исследования засова Ансвелл принялся изучать свою правую руку. Он несколько раз сжимал и разжимал кулак, затем подошел к лампе, чтобы лучше видеть. Пальцы и ладонь были покрыты серой пылью, которая, когда он сжимал кулак, становилась шершавой, как песок. Откуда она взялась? Ансвелл точно знал, что не трогал ничего пыльного с тех пор, как зашел в комнату. Тут он вспомнил о предмете в заднем кармане брюк, однако не стал его доставать в полуосознанном страхе перед тем, что мог обнаружить. Затем он снова посмотрел на мертвеца, лежащего в гипнотическом свете настольной лампы.
Стрела, много лет висевшая над камином, вся покрылась серой пылью, за исключением узкой линии на той стороне, которая, очевидно, была прижата к стене. В одном месте, однако, пыль была стерта – примерно на середине древка. Склонившись над телом, Ансвелл заметил на стреле четкий отпечаток пальца. Невольно он перевел взгляд на свою ладонь, держа ее перед собой, будто после сильного ожога.