– Мисс Кин рассказывала мне… – начал Сандерс.
Но Хилари перебила его:
– В моей комнате что-то случилось, и меня это напугало. Я перебралась сюда через балкон. Можете взглянуть на мои руки, если не верите. И мне ужасно жаль, что лампа разбилась. Я опрокинула ее, когда залезала в окно.
– Это такой пустяк, – сказал мистер Констебль, хитро прищурившись. – Но мне грустно слышать, что вы испугались чего-то у себя в комнате. Что же это было? Может быть, мыши?
– Я… я не знаю.
– Значит, не мыши. Если вспомните, пожалуйста, скажите мне, я во всем разберусь. А теперь прошу меня извинить, не смею больше нарушать ваш покой.
Сандерс понимал, что, если тоже попытается объясниться, ухмылка Констебля станет еще хитрее, поэтому воздержался от замечаний. Констебль и так уже, очевидно, осознал, что сможет одержать моральную победу в сложившейся ситуации.
– Кстати, мистер Констебль, – сказал Сандерс, – как я понимаю, пока вас никто не пытался убить?
– Еще нет, доктор. Еще нет, и я рад вам об этом сообщить. Альбом с газетными вырезками все еще стоит на своей полке. Увидимся на обеде.
Сандерс с удивлением уставился на закрывающуюся дверь:
– Что он хотел этим сказать?
– В смысле?
– «Альбом с газетными вырезками все еще стоит на своей полке».
– Не имею ни малейшего представления, – сказала Хилари. – Я даже не знаю, смеяться мне или плакать. Но, кажется, вся эта история поставила вас в ужасно неловкое положение.
– О, ничего страшного… Намного важнее, в каком неловком положении совсем еще недавно оказались вы.
Хилари снова замолчала. Похоже, пережитое потрясение оставило след, и Сандерсу не понравилось, как она время от времени вздрагивает, казалось, без какой бы то ни было причины.
– Это не важно. Я могу воспользоваться вашей ванной? Не хочу сразу возвращаться к себе в комнату.
Он жестом указал ей на дверь в ванную и взял сигарету, которую отложил, когда она вошла. Неожиданное появление Хилари и ее внешний вид сильно встревожили его. И для этого было достаточно причин. Хилари вернулась очень быстро, и от Сандерса не ускользнуло, как крепко сжаты ее губы, словно она приняла какое-то важное решение.
– Мне нужно время, чтобы все обдумать, – заявила она. – Простите меня, доктор Сандерс, но я не могу вам ничего сказать. Поверьте, здесь и так назревает серьезная катастрофа, и я не хочу добавлять своих ничего не значащих проблем. Не случилось ничего…