Таково было его настроение, когда он отправился на выходные в Форвейз – загородный дом Сэма Констебля. Возможно, это отчасти и стало причиной дальнейших событий, этого Сандерс не мог сказать наверняка.
В четверть седьмого поезд умчался, оставив его посреди вечернего безмолвия на придорожной станции Камбердин. Сандерсу нравилась тишина, он любил оставаться в одиночестве, наконец-то ему удалось расслабиться. Потемневшее небо было ясным и прозрачным, как отполированное стекло. Под таким небом особенно хорошо ощущалась свежесть окружавших его просторов. Деревенский воздух наполняли запахи вечера и весны. Машина не встретила Сандерса, но его это на расстроило. Начальник станции, чей громкий глухой голос эхом разносился над платформой, сообщил ему, что больше никакой транспорт здесь не ходит и что Форвейз располагается в полумиле вверх по дороге. С тяжелым чемоданом в руке Сандерс бодрым шагом отправился в путь.
Когда он наконец отыскал Форвейз, то пришел к выводу, что этот дом никак не назовешь жемчужиной архитектуры. Зданию удавалось выглядеть одновременно массивным и компактным. Типичная викторианская готика: снизу дом представлял собой гладкую узкую мощную стену из темно-красного кирпича, которая величественно поднималась вверх, словно борт корабля, а затем разветвлялась на маленькие остроконечные башенки разной формы и похожие на изящные безделушки дымовые трубы. Этот особняк находился внутри треугольника, образованного пересечением двух дорог, в глубине участка размером шесть-семь акров, обнесенного высокой кирпичной стеной, причем одна только эта стена в 1880-е годы, вероятно, обошлась своему владельцу в целое состояние.
Тот, кто построил Форвейз, явно стремился к уединению, и он его получил. За стеной у перекрестка стояла постовая будка с регулировщиком. Но за воротами дорога резко сворачивала, скрывалась за деревьями и тянулась сквозь парк, пока перед прибывшими не появлялись витражные стекла и крошечные балкончики.
Доктор Сандерс с большим любопытством шел по грунтовой дороге, слушая шуршание песка под ногами. Около входа в поилке для птиц несколько пернатых трепетали крыльями, а воробьи с громким чириканьем летали кругами перед фасадом Форвейза. Сандерс ничего не знал о Сэме и Мине Констебль, за исключением того, что они были хорошими друзьями Лоуренса Чейза; он не имел ни малейшего представления, почему с ним так хотели встретиться. Чейз, добродушный, но немного рассеянный молодой барристер, по какой-то причине считал, что все должны обо всем знать.