До той ночи я была бесстрашной, упрямой Пенни. А потом наступил Хеллоуин.
Тогда я словно надела костюм прежней Пенни наизнанку.
Солнце уже давно зашло, и я наслаждалась светом уличных фонарей и радовалась, что мне разрешили не ложиться в кровать дольше обычного. Я всю ночь ходила по домам вместе с мамой и папой (в том году я была одета как ниндзя), и моя разрисованная наволочка была доверху наполнена шоколадными разноцветными конфетами, а я – радостным предвкушением.
Наконец пришло время ложиться спать.
Мама укрыла меня большим зелёным стёганым одеялом. Она убрала волосы с моего лба, выключила свет, и я уставилась на силуэт вентилятора, который всё вращался и вращался. Прямо как моя голова, одурманенная сладостями. Затем я услышала рокочущий звук.
Этот рокот доносился из-под моей кровати. Он был низким и тихим. Я чувствовала, как меня пробирает до костей. В этом звуке слились и шипение, и рычание; у меня по коже побежали мурашки, а в ушах было эхо. Казалось, рокот проникал ко мне в голову и колебался подо мной, как волны, увлекаемые подводным течением.
Но семилетняя Пенни не боялась монстров.
Семилетняя Пенни умела заводить друзей.
В слабом свете фонаря, пробивавшемся в окно, я выбралась из постели, тихонько прокралась в коридор и достала свою наволочку с конфетами из шкафа, где мама её припрятала. Потому что в тот момент для меня этот рокочущий звук был ясным и означал лишь одно: монстр у меня под кроватью хотел есть.
Поэтому я вынула из мешка горсть конфет. Мы оставляли печенье для Санты, так почему бы не раздать хеллоуинские сладости монстрам под кроватью?
Опустившись на колени с конфетой в руке, я заглянула в щель. В полумраке и тусклом свете я мало что могла увидеть, а когда протянула руку, то ничего не нащупала, кроме случайно завалявшегося носка. Но отсутствие голодных монстров под кроватью меня не остановило. Я читала и слышала множество историй о чудищах и других мифических существах, которые могут приходить и уходить, оставаясь невидимыми. В центре, прямо под кроватью, в пыльной темноте я оставила небольшую кучку сникерсов, твиксов и лакричных конфет. Я не была жадиной. А потом я вернулась в постель и крепко-крепко заснула.
Когда я проснулась, конфеты уже исчезли.
Вместо них было кое-что другое.
Под моей кроватью на том же самом месте, где я оставила горку конфет, лежало яблоко в карамели, аккуратно завёрнутое в золотую фольгу. Тогда я восприняла это как непринуждённый обмен подарками. Я понимала, что нельзя проболтаться маме, иначе яблоко у меня отнимут. Она бы наверняка сказала: «Никаких сладостей на завтрак». Я не хотела задевать чувства моего монстра.