– Нет, говорили. Когда не хотели играть со мной.
– Вам было только семь. Я не мог брать вас с собой кататься на лошади.
– Только я в семь лет держалась на лошади лучше некоторых четырнадцатилетних мальчиков.
Они в один голос рассмеялись.
– Надо думать, вы не утратили своего мастерства?– спросил Сергей.
– О, нет, на лошади я держусь по- прежнему лучше всех в Петербурге.
– Не премину поймать вас на слове.
– Попробуйте, дорогой князь.
С лошадей их разговор перекинулся на книги, потом на Францию и они оба не заметили, сколько прошло времени с тех пор, как они вышли из дома. Опомнились, только когда увидели Анастасию Алексеевну, которая спешила к ним.
– О, Маша, дитя моё, как же я переволновалась. Здравствуйте, Серж,– она кокетливо протянула руку
молодому человеку, продолжая сокрушаться,– Такой прохладный вечер, а ты в одном платье. Вот простудишься, как в прошлом году…
– О, простите,– виновато сказал Сергей, – Это моя вина. Я не подумал.
– Мне совсем не холодно, Серж, – весело перебила его Мария, – Вечер просто чудесный. И дорогая тётушка, не нужно так обо мне беспокоиться. Разве что моя репутация висит на волоске. Весь вечер наедине с молодым привлекательным мужчиной,– она лукаво посмотрела на Сергея.
У того сладко заныло сердце.
– Ох, Мария,– вздохнула Анастасия Алексеевна, – Моя сестрица совсем не занималась твоим обучением. Да и в институте Благородных девиц, видать вас не сильно утруждали воспитанием.
– Я была лучшей ученицей курса, тётушка. И я прекрасно знаю, как
нужно себя вести. И я знаю, что нельзя всё время говорить "я".
Сергей рассмеялся.
– Но если вы хотите, – продолжала Мария, кидая на него смеющийся взгляд, – Я буду скромной, чопорной и молчаливой.
– Нет, – в один голос воскликнули Сергей и Анастасия Алексеевна.
– Тогда мы ещё успеем на танцы,– весело заключила Мария, беря под руку тётушку.
Крым. Место, куда приезжали отдыхать представители всех знатных семейств Петербурга, устав от сырости и дождей.
Здесь Мария была больше предоставлена сама себе, чем в столице. Она ездила верхом, читала, лёжа на песке у берега моря на расстеленном покрывале. Анна Алексеевна говорила ей, что это неприлично, Мария отвечала кротко
:"да, матушка ", и продолжала читать лёжа, подперев подбородок рукой. Бывало, мимо проезжал кто-нибудь из соседей, но они уже настолько привыкли к одинокой фигуре на берегу, что просто учтиво здоровались и следовали мимо. Молодые люди норовили проехать несколько раз, целовали ей руку, занимали разговором, но, в конце концов понимали, что лишние здесь и тихо удалялись.