После вышеизложенных замечаний возникает корректный вопрос: а какова на самом деле (и/или что именно представляет собой) аутентичная эссенциальная природа категорий пространства и времени? И другой вопросительный тезис: каким именно образом каждая из них (категорий) экспозиционирует себя рациональному актору? Вполне понятно, что рассудочный субъект, осуществляя гносеологию и герменевтику тех или иных феноменов, вещей, процессов, матриц, предметов и т.д., должен базироваться, с одной стороны, на чувственных воприятиях и физических экспериментах, а с другой – на интеллектуальных когитациях и фиксациях, и с третьей – на пневматических и иных интуициях. Так исследуя и интерпретируя те или иные трансцендентные и имманентные конструкты, он не может не учитывать каждый из вышеперечисленных семантических компонентов, продуцирующих детерминированные предпосылки для адекватной, разносторонней, последовательной, нюансированной и системной эпистемологической реализации. При этом, кристально ясно, что вся приобретенная посредством сенсуальных перцепций, гетерогенных экспериментов, спекулятивных когитаций, ментальных схватываний, эзотерических инсайтов и иных разнородных инструментов антропологическим актором информация о том или ином оригинальном объекте просто обязана подвергнуться корректной и полновесной экзегетике, подразумевающей под собой эталонную, непротиворечивую и исчерпывающую классификацию, типологизацию, концептуализацию, дизъюнкционализацию, конъюнкционализацию и т.д. многоуровневых и полисегментных самобытных пластов последней (информации). Кроме того, ее (информации) аналитическая дифференциация и синтетическая интеграция должны находится в корректной и поливариантной корреляции друг с другом. То есть каждая из них будет представлять собой специфический теоретический взгляд, являющейся, в свою очередь, репрезентантом одной и той же унитарной и холистичной уникальной универсальной эпистемологической гиперсистемы. Соответственно, можно постулировать, что все вышеуказанные смыслообразующие атрибуты и аспекты, а также какие-либо иные многочисленные и всевозможные методы и инструменты теории (и практики) познания принадлежат к единой и целостной гносеологической метаматрице.
Кристально ясно, что герменевтика категорий пространства и времени может носить субъективный и/или объективный, интериорный и/или экстериорный, имманентный и/или трансцендентный, абсолютный и/или относительный, сакральный и/или секулярный, апофатический и/или катафатический и т.д. характер. При этом необходимо подчеркнуть, что не только последнии (категории), но и бесконечное число других семантических и/или нонсенсуальных вещей, процессов, феноменов, парадигм, компонентов, знаков и т.д. не могут продвергаться корректной, нюансированной и разносторонней апперцепции и интерпретации без неотчуждаемого наличествования исследующего их рационального актора. Так, вполне понятно, что именно манифестирование последнего, а также присущие ему гетерогенные пневматические, интеллектуальные, психосоматические, фелитические, аксиологические, этические, эстетические и иные предикаты, атрибуты и качества являются доминантными и первостепенными аподиктическими предпосылками для возникновения адекватной, скрупулезной, непротиворечивой последовательной, системной, методичной и исчерпывающей гносеологии. При этом именно последняя представляет собой полноценную смыслообразующую сферу и/или матрицу, позволяющую познающему рассудочному субъекту корректно, логоцентрично и всесторонне обнаружить, зафиксировать, конституировать, экзегетировать и дескриптировать познаваемый им тот или иной трансцендентный и/или имманентный объект. Соответственно, адекватное, нонконтрадикторное и полновесное осмысление и описание гетерогенных феноменов, вещей, симулякров, элементов, структур, ризом и т.д., инициируется первым (субъектом) посредством эпистемологического развертывания. Кроме того, сам гносеологический акт, инкорпорирующий в свой эндогенный ареал исследующего рационального актора и исследуемого им того или иного предмета, события и явления, а также, одновременно с этим, выступающий в виде детерминированной уникальной и специфической медиальной структуры и/или области, располагающейся между первым и последним, представляет собой многомерную и многоуровневую реализацию, характеризующуюся посредством всевозможных самых разнообразных смыслообразующих модусов и аспектов.