– Тета нас притягивает. По расчетам не должна, мы не входили в её гравитационное поле даже близко.
– И что теперь? Скорость прибавь! – муж Элоизы завалился за её кресло, пытаясь удержаться.
– Это не так работает! Если оно нарушит наш пузырь, мы все схлопнемся.
Рация над их головами взорвалась воплем борт-механика:
– Код черный! Перегрев варп-двигателя! Повторяю, код черный!
– Мы что, не можем удрать? Я за что тебе деньги плачу?! – Говард ревел как медведь, пока супруга в панике цеплялась за его руку.
– Да пошел бы ты к черту со своими деньгами.
Севен дышал через раз, стиснув зубы. У этого чертова планетоида не должно было быть такой гравитации, никакие расчеты и никакие радары его не фиксировали. Физически это было невозможно. Но, вопреки всем законам вселенной, их варп-пузырь рушился на глазах под воздействием несоразмерной силы. У них не было ни единого шанса "удрать". Только небольшая, микрокосмическая вероятность выжить.
Пилот потянул аварийный рычаг вниз. Чувствительные компьютеры перегрелись и не отвечали, оставалась только механика. Медленно, молясь всем известным богам, он проходил деление за делением, чтобы варп-двигатель успел угаснуть и свернуть пузырь до того, как гравитация Теты его разорвет. Щелчок. Ещё щелчок.
Гул двигателя стихал. Сигнализация отключилась, погасли красные предупредительные огни.
– Что ты, мать твою, делаешь?! – орал Говард, пытаясь выскрести себя из-за кресла.
– Спасаю нам жизни.
Пузырь рассеялся. Корабль затих.
И тотчас же пришел в движение, повинуясь притяжению извне.
Севен отчаянно выкручивал рычаги реактивного двигателя, пытаясь запустить его аварийно, без разогрева и сразу на полную мощность, в надежде вывернуться из гравитационного поля. Турбины молчали, будто их не было, и не им центр управления отдавал приказы.
– Давай, родная, пожалуйста!
"Нунки" заваливался на бок, со всё большей скоростью приближаясь к планете.
– Мы разобьемся?.. – с трудом выдавила Элоиза ломким и тонким голосом.
Пилот не ответил.
Переключатели щелкали, корабль дрожал всё сильнее. Из его глубины раздавался краткий обрывистый рык, двигатель не справлялся, перегруженная система не давала возможности запуститься.
Сердце Элоизы рвалось сквозь грудную клетку. Ученая понимала только одно – они умирали.
Пилот сорвал рацию с крепежа.