– Завтрак давай, – произнёс он с ещё таившейся в нём злобой.
Лера кивнула в сторону стола со стоящей на нём тарелкой и чаем и начала собираться на работу. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, она подрабатывала посудомойщицей в столовой. Все заработанные деньги уходили на минимум еды для себя и Кривого. Оставалось бы, конечно, гораздо больше, если бы тот не злоупотреблял спиртным. Но заставить пойти работать Диму оказалось ещё сложнее, чем на пары, а бросить пить или хотя бы делать это реже – и вовсе невозможно.
– Опять яичница? Почему чай, а не кофе?
– Извини, на что хватило, то и готовлю. Ты обещал что-то придумать с подработками, помнишь? – произнесла девушка, натягивая тёмно-коричневую водолазку.
– Не нуди с утра пораньше, – Кривой насадил на вилку кусочек белка и отправил в рот. – Когда захочу, тогда и устроюсь, – произнёс он, ещё не до конца дожевав пищу, из-за чего несколько маленьких, пережёванных ошмётков упали на стол.
– Не говори с набитым ртом. Я же просила, – сказала Лера, заметив упавшую пищу.
Она взяла уже тёмно-жёлтую тряпочку из вискозы и протёрла стол, пока Дима, не обращая на это внимания, продолжал есть, зависнув в телефоне. Краем глаза Лера заметила, что тот переписывается со своими дружками.
Когда-то, в первые полгода их отношений, он подшучивал над тем, как она дотошно вытирает каждую крошку. Тогда это было забавно. Он сидел за этим же столом, крутил в руках чашку с чаем и, хитро улыбаясь, говорил: «Ты как бабка из санатория, Лер. Может, мне бахилы надеть, чтобы не наследить?». Теперь он даже не смотрел на неё.
Раньше он пил только по выходным, но даже тогда вечера проводил с ней. Был саркастичным, резким, но всё же заботливым. Он мог хмуриться и говорить: «Лер, ты не обязана меня терпеть», но всё равно приносил ей горячий чай, когда у неё болела голова от его истерик, которые он уже тогда порой закатывал. Теперь он даже не помнил, когда у неё последний раз что-то болело.
Что изменилось? Лера и сама не понимала. Он не стал хуже сразу – всё случилось медленно, как будто кто-то по капле вытягивал из него заботу, внимание, интерес. Сначала он стал приходить позже. Потом – тратить больше денег на алкоголь. Потом – срываться на неё, но каждый раз извиняться. А потом и просить прощения перестал.
Она снова посмотрела на его широкую спину. Близкий и такой чужой. Девушка тяжело выдохнула. Через полчаса она уже стояла у двери.