– Вот, чудо, – усмехнулся одноклассник, когда участковый скрылся за углом избы. – Всё великого сыщика из себя изображает… Мегре недоделанный. А ты сегодня приехал?
– Ночью.
– Ночью?
– Ну…
– Это в час пятнадцать ты сошёл с поезда, а потом?
– А потом пешком.
– Так… Семь километров… Значит, здесь ты был около трёх… Так?
– Наверное, – пожал я плечами. – Я на часы не смотрел.
– Ничего подозрительного не заметил? – сыщик потёр кончик носа.
– Нет… Тихо всё было.
– Так, так… Никто ничего не заметил… А Виксер спал?
Виксером дядю Викентия называли почти все школьники, ну, кроме, конечно, родственников и особо преданных ему отличников.
– Нет, – мотнул я головой, – чего-то чертил…
– Пошли к нему, – решительно сказал Колька и пошагал в сторону дома дяди Вика.
– А толку? – крикнул я ему и поспешил следом. Думал я, что накормит нас дядя Вик да уложит спать, вместо ответов на интересующие вопросы,но ошибся.
Застали мы дядю Вика не за математическими изысканиями, а за приготовлением каши.
– Клячин, – спросил дядя Кольку, стоило нам заглянуть на кухню, – доказательство теоремы Пифагора помнишь?
– А на хрена оно мне, Викентий Сергеевич? – засмеялся Колька. – У меня из без него в голове дым коромыслом.
– Вот именно, что коромыслом, – вздохнул дядя, помешивая ложкой в кастрюле кашу. – А знал бы хорошо математику, так и в голове порядок наладился и методы дедукции в работе помогли.
– Ни к чему мне эти самые методы, – подмигнул мне Колька, мол, у самого Виксера в голове с порядком не ахти. – Это только в книжках сыщики дедукциями занимаются, а в жизни от них толку – как от колорадского жука на картофельном поле. В жизни главное крепкая агентура, толковые свидетели и горячий след не терять, а остальное – чепуха. Пустая трата времени… Но это всё лирика… А я вот чего пришёл… Сегодня ночью Филькина Владимира Петровича убили.
– Знаю, – кивнул дядя Вик, бросая в кастрюлю щепотку соли. – Пытали, убили… И собаку его тоже … Ингула…
– Откуда? – изумились мы с Колькой почти в один голос.
– Люди на улице говорили, – сказал дядя и потянулся к солонке ещё за одной щепотью. – Есть подозрения, что из-за кладоискательства своего пострадал. Говорил я ему, чтоб бросал это дело поскорей, а он не слушался…
– Так вы с ним говорили насчёт клада этого? – насторожился Колька.
– И не раз, – ответил дядя, почесав ручкой ложки затылок. – Он все всё интересовался математикой древнего Египта, в частности пропорциями пирамид.