Я предложил ей пару несложных способов, чтобы она могла помочь сыну понять, что такое личное пространство, и научиться уважать его. Один из них состоял в следующем: ребенка просят сесть или встать в очерченный клейкой лентой круг диаметром около метра или чуть больше – такая дистанция между людьми во время общения считается приемлемой. Через неделю я снова встретился с матерью Джека. Она казалась довольной результатом и рассказала, что круг из клейкой ленты помог сделать невидимые пространственные границы более понятными для Джека. Более того, по ее словам, практические занятия по соблюдению социальной дистанции превратились в развлечение. Она даже пригласила соседского ребенка поучаствовать в игре «Как далеко нужно стоять и как близко можно подойти». Благодаря тому что Джеку помогли осознать свою ошибку и научили, как ее исправить, проблема общения вскоре была решена. Когда через две недели я вернулся в школу, Джек уже заметно чаще улыбался и получал больше удовольствия от общения с одноклассниками.
Все мы знаем таких детей, как Джек, которые порой просто не понимают, что хорошо, а что плохо. Они хотят нравиться другим, но чем больше стараются этого добиться, тем хуже результат. В большинстве случаев проблемы в общении, с которыми они сталкиваются, не являются следствием неспособности к обучению, аутизма или другого явного расстройства. Скорее, причина настолько проста, что ее очень легко не заметить: у детей просто не было возможностей освоить навыки невербального общения, необходимые для успешной жизни в социуме. Мы часто полагаем, что дети, пользующиеся популярностью среди одноклассников, – это самые умные, самые веселые или самые симпатичные ребята в классе. Но на самом деле это дети, которые научились выстраивать взаимоотношения так, чтобы окружающие чувствовали себя комфортно и легко в их обществе.
Время от времени мы, психологи, сталкиваемся со случаями, когда у детей, особенно в раннем детстве, вследствие травматических, генетических, биологических или эмоциональных факторов возникают серьезные проблемы, связанные с интерпретацией невербальных сигналов других людей и/или с самовыражением с помощью невербальных средств. Наиболее ярко это проявляется у детей с расстройствами аутистического спектра и диагнозом «расстройство невербального обучения». Вместе с моим коллегой Маршаллом Дьюком мы придумали термин для обозначения серьезных невербальных нарушений – диссемия (от греч. dys – трудности, semia – сигналы, то есть трудности с обработкой невербальных сигналов)