Эрик вернулся в кровать, но сон больше не шел. Шаги звучали в голове, смешиваясь с ветром за окном. Может, это крысы. Или старый дом оседает. Или… Он не хотел думать об "или". Утром он проверит половицы, убедит себя, что все это ерунда. Но где-то в глубине он знал: шаги были настоящими. Как книга. Как следы. Как слово "прости".
Эрик зажег свет на кухне, хотя утро еще не наступило. Часы показывали половину четвертого, стрелки двигались с ленивым тиканьем, словно им тоже не хотелось просыпаться. Чайник остыл, и он налил воду из-под крана в старую кружку с отколотым краем – ту самую, что Анна подарила ему на какой-то забытый день рождения. На ней было написано "Лучший брат в мире", но буквы давно стерлись, оставив только призрак надписи. Он пил воду мелкими глотками, глядя в окно. Уличный фонарь мигал, бросая желтые пятна на снег. Никого. Только ветер гнал по улице клочья газеты, будто кто-то пытался избавиться от улик.
Он поставил кружку и взял книгу со стола. "Маленький принц". Эрик открыл ее снова, словно надеялся, что вырванные страницы вернутся на место. Вместо этого он нашел еще одну странность – на внутренней стороне обложки, почти незаметно, кто-то нацарапал карандашом: "10:13". Время? Код? Эрик нахмурился, провел пальцем по цифрам. Карандаш был мягким, след свежий, не старше пары дней. Он вспомнил, как Анна любила оставлять ему записки – глупые, бессмысленные, вроде "Купи хлеба" или "Не забудь зонтик". Но это было не похоже на нее. Слишком… намеренно.
Эрик отложил книгу и потер виски. Голова гудела, как будто кто-то бил молотком изнутри. Он не спал нормально уже недели три – с тех пор, как нашел в магазине ту старую открытку. Она лежала между страницами потрепанного "Гамлета", который он собирался выбросить. На открытке был рисунок реки – той самой, где нашли Анну, – и надпись от руки: "Ты был прав". Эрик тогда решил, что это чья-то шутка. Кто-то из местных, кто знал его историю, решил поиграть с его нервами. В городке любили сплетни, а смерть Анны до сих пор была любимой темой за чашкой кофе в кафе у площади. Но открытка не давала покоя. А теперь еще книга, шаги, следы. Слишком много совпадений.
Он поднялся и подошел к окну. Снег засыпал следы, если они вообще были. Эрик прищурился, пытаясь разглядеть что-то в темноте. У соседнего дома, где жила Марта, горел свет. Старуха редко спала по ночам – говорила, что темнота ей мешает думать. Эрик иногда видел, как она стоит у окна, глядя на его магазин, будто ждет, что он выйдет и помашет ей. Он не махал. Марта была странной даже по меркам городка: носила старые платья с чужого плеча, разговаривала с воронами и всегда знала больше, чем говорила. Эрик вспомнил, как она однажды спросила: "Ты ведь не думаешь, что Анна сама туда пошла, правда?" Это было лет десять назад, но ее голос до сих пор звенел в ушах.