Виталий кивнул:
– Именно. Если это работа людей, они ошиблись хотя бы раз.
Варвара снова взглянула на планшет:
– Хорошо. Начнём с того, где именно они могли допустить промах.
В кабинете установилась напряжённая тишина. Варвара просматривала данные, а Виталий наблюдал за ней, пока между ними оставался невидимый вопрос: что, если правы они оба?
Смолина задумчиво провела пальцами по стеклянной поверхности планшета, внимательно перечитывая показания свидетельницы. Несмотря на кажущуюся абсурдность ситуации, детали её рассказа были последовательными и логичными в своей иррациональности.
– Она утверждает, что клиент её коллеги просто исчез во время секса, – медленно произнесла Варвара, переводя взгляд на напарника.
– Без криков? Без борьбы? – уточнил он, прищурившись.
– Ни звука, – подтвердила она. – Никаких попыток сопротивления. Он просто… испарился.
Виталий усмехнулся, но без прежнего сарказма.
– Как удобно, – произнёс он, сложив руки на груди. – Никаких следов, никаких свидетелей, никаких зацепок.
– Одна свидетельница есть, – поправила его Варвара.
– Которая могла видеть всё неправильно. Или видеть то, что ей хотели показать, – возразил он.
Варвара слегка склонила голову, соглашаясь, но не оставляя сомнений в том, что она продолжит копать глубже.
– Тогда объясни другое, – сказала она. – Проститутка, которая была с Пятаковым, исчезла сразу после него. Никто не видел, как она покидала здание.
Виталий потер подбородок, нахмурившись:
– Либо её кто—то вывел заранее, до того, как подняли тревогу, либо…
– Либо её вообще не существовало, – закончила за него Варвара.
Оба снова замолчали.
– Управляющая борделем утверждает, что эта девушка у них не работала, – продолжила она. – Более того, она уверяет, что вообще видит свидетельницу впервые.
– Удобное совпадение, – скептически заметил Виталий. – А весь бордель – это, конечно, просто «досуговый центр», где читают стихи и обсуждают искусство.
– И где зампред правительства посещает культурные мероприятия, а затем исчезает, – добавила Варвара.
Напарник покачал головой.
– О’кей, допустим, что бордель – ширма для чего—то другого. Но пока мы не знаем, для чего именно.
– Нам нужны факты, – сказала девушка. – А факты пока указывают на одно: камеры видеонаблюдения ничего не зафиксировали.
– То есть момент исчезновения пропал?