Я зло посмотрела на него, пытаясь выразить этим взглядом всю свою обиду, но наткнулась лишь на его ухмылку – дерзкую, уверенную, будто он знал что-то, чего не знала я. Его глаза, темно-зеленые, как густой лес, смотрели прямо на меня.
В этих глазах было все: желание, уверенность, игра. И этот взгляд сводил с ума, разрушал мои попытки сопротивляться.
Прежде чем я успела сказать что-то, возразить, протестовать, он снова приблизился. На этот раз быстро и решительно. Его губы накрыли мои, и мир будто остановился. Поцелуй был горячим, жадным, безумно глубоким. Он целовал меня так, словно хотел забрать всю мою душу, и я позволяла ему это, полностью отдаваясь моменту.
Мои руки, почти не осознавая, что делают, скользнули к краю его футболки. Ткань была мягкой, но мне казалось, что она мешает, что она слишком долго скрывала его от меня. Я потянула ее вверх, отрываясь от его губ на секунду, чтобы снять. Он помог, и футболка полетела куда-то в сторону.
Мой лифчик оказался следующим, но это уже не имело значения. Я открыла глаза и замерла, восхищенно глядя на него. Его тело… оно было словно выточено из мрамора. Мышцы четко очерчены, но без излишней грубости. Прекрасный рельеф, каждая линия, каждая деталь была идеальной.
Он был не просто красив. Он был совершенством, и это совершенство сейчас принадлежало мне. На миг я даже забыла как дышать, но его руки, обвившие мою талию, вернули меня к реальности. Я снова почувствовала его тепло, его силу, и уже не могла думать ни о чем, кроме нас двоих.
Мужчина неожиданно отстранился, словно не в силах сдержать накативший порыв, и ловко перевернул меня, заставляя на миг потерять ориентацию в пространстве. Его сильные руки мягко, но настойчиво схватили меня за бедра, придвигая ближе к себе. От этого движения кровь прилила к лицу, а дыхание сбилось, словно воздух вдруг стал гуще.
– Облокотись на спинку, – его голос был низким, хриплым, напоминал раскат далекого грома, от которого мурашки побежали по спине.
На мгновение я замерла, вслушиваясь в собственное тело. Стук сердца казался слишком громким, почти оглушительным. Горячая кожа горела от нетерпения, а внутри все сжалось в сладкой агонии желания.
Я не ответила. Вместо этого медленно двинула бедрами, намеренно касаясь его, чувствуя, как он резко выдохнул. Его глухой, подавленный стон разнесся в тишине, будто музыка, созданная только для меня.