Вид любимой комнаты хозяина ничуть её не впечатлил. В пустом отрешённом взгляде не отразилось ни толики эмоций, словно ей было всё равно, с кем она и что её ждёт дальше. Хайс подошёл к бродяжке вплотную и потянул пальцами за подбородок, заставляя смотреть на него.
В серо-зелёных стеклянных глазах совсем не было света жизни, как будто она была тряпичной куклой. Судя по всему, девица либо была отличной актрисой, либо не знала, кто сейчас стоит перед ней. Признаться, от этого факта внутри что-то шевельнулось, и Хайс усмехнулся:
– Раздевайся.
Помедлив, девушка сбросила с себя лохмотья, под которыми обнаружилось самое простое и дешёвое бельё. Да, обычно Рюген так не рисковал, видно, что тут он был напуган до потери пульса, раз такое ему привёл. Тем интереснее. Хайс окинул худощавую фигуру оценивающим взглядом и решил, что она не так уж и плоха – для разнообразия сойдёт.
Не останавливаясь, девушка коснулась пальцами замка от лифа, который непривычно находился спереди. Хайс схватил её руку, останавливая:
– Нет, бельё пока оставь.
Руки послушно безвольно опустились. Она просто подчинялась его словам, а мыслями, казалось, была где-то не здесь. Хайс не мог понять, злит его это или всё-таки возбуждает. В любом случае, девица была права – участь её ждала незавидная.
Задумчиво окинув комнату взглядом, Хайс направился к располагавшимся в углу колодкам. Подозвав девушку жестом, он раскрыл их, ожидая, когда она разместит в них свои руки и голову.
Покорно подойдя к орудию пыток, бродяжка ловко подняла одну бровь и тихим, слегка хрипловатым голосом поинтересовалась:
– Мне… м. С какой стороны?
Хмыкнув, Хайс положил ладонь ей на шею и наставительно опустил её в той позе и положении, которые нужны были ему. Закрыл колодку, любуясь результатом своих действий. Почему ему поведение бродяжки казалось более надменным, чем всех посетивших эту комнату княжон, вместе взятых?
Пробежавшись рукой по плетям, мужчина остановился на кожаном флоггере, довольно оскалившись. Теперь можно не сдерживать себя. Никому не будет дела до замученной им бродяжки.
Воздух рассёк свист взвившейся многохвостой плети. Хайс ожидал ласкающий слух вскрик, но девушка не издала ни звука, даже не пошевелилась от нанесённого удара. Ещё удар – та же реакция, а точнее – совсем никакой. Ещё. Тишина. Ещё. Снова ни звука.