Его заточение продлилось шесть недель: 2 мая 1663 года он уже вышел на свободу. Легенда гласит, что в Бастилии Сент-Круа познакомился с неким Экзили (настоящее имя – Эджиди), дворянином, состоявшим на службе у шведской королевы Кристины. Его заключили под стражу по политическим мотивам и отпустили 1 июля 1663 года. Слухи об этой возможной встрече и породили легенду. Будучи итальянцем, Экзили непременно разбирался в искусстве ядов и отравлений и во время заключения передал капитану свои знания. Тем не менее итальянец, едва освободившись, отправился в Англию, и если по возвращении во Францию он на некоторое время остановился у бывшего товарища по несчастью, то Сент-Круа познакомился с наукой о ядах лишь около 1665 года, посетив курсы, которые швейцарский химик Кристоф Глазер, первооткрыватель сульфата калия, преподавал французской публике на протяжении восьми лет.
Достоверно известно то, что, едва освободившись, Сент-Круа возобновил отношения с маркизой де Бренвилье и что их сладкая жизнь (путешествия, вечеринки и азартные игры) оказалась тяжким бременем для его изначально тощего кошелька, несмотря на всю поддержку любовницы. Винила ли (как поговаривали) Мари-Мадлен отца за то, что он разлучил ее с возлюбленным на полтора месяца? Или же она думала лишь о том, как ускорить события и завладеть частью отцовского состояния, которая все еще ей полагалась, хотя приданое уже соответствовало ее доле в семейном наследстве?
Так или иначе, она заинтересовалась искусством составления ядов и стала их изготавливать вместе со своим любовником, чтобы убить отца. Помимо того, что она более-менее регулярно посещала аптеку на улице Пти-Лион неподалеку от рынка Сен-Жермен на левом берегу Сены, она также наносила визиты в больницы, оказывая поддержку пациентам без семьи. Но больные, которые привлекали ее внимание и которых она угощала пирогами, вскоре умирали в мучениях.
Также она испытывала «фокусы» на слугах, в частности на горничной Франсуазе Руссель. Отведав смородины по настоянию своей хозяйки, та слегла на несколько недель. А от ветчины, которую маркиза ей предложила, Франсуаза и вовсе отказалась из-за слишком уж неприятного запаха…
Когда маркиза де Бренвилье нашла идеальные пропорции для того, что позже назовут рецептом Глазера, и убедилась, что врачи неспособны обнаружить причину недуга ее подопытных, то принялась за своего отца. В канун Пятидесятницы 1666 года Антуан Дре д’Обре пригласил дочь с тремя внуками (младшего она, несомненно, родила от любовника) в свое поместье в Оффемоне, что неподалеку от города Компьень. К тому времени ему исполнилось 66 лет, и он уже был нездоров, а после визита родни все чаще жаловался на боли в животе. После к ним добавилась рвота. Когда он вернулся в Париж и обратился к врачам, болезнь только усугубилась. Наконец, 10 сентября 1666 года он скончался.