– Да, – крикнула я, уже устав придерживать свитки.
– Тогда иди сюда быстрее. У меня есть буквально полчаса. Успеем провести испытания.
– Прости, Норгор, но мне пора.
– Ну, хорошо хоть немного помогла.
– Всегда пожалуйста, – иронически ответила я.
Схватив свою колбу со стола, я бросилась к профессору. Мы прошли по коридору направо, и там была неприметная дверь, где жили наши подопытные грызуны. Мне всегда нелегко давался этот этап, но с магическими зельями иначе нельзя. После приготовления для испытания только живая материя. Для данного зелья растения не подходили, поэтому мы направились к мышам.
С тяжелым сердцем я подходила к клетке, замерев в трех шагах.
– Милана, Милана. Ну, как ты будешь дальше работать, когда не можешь давать мышам зелье?
Больными глазами я посмотрела на пожилого профессора, который с легкой укоризной покачал головой.
– Давай, сам дам. Три капли, стандартная доза?
– Угу, – кивнула я. Концентрацию зельевары всегда делали одинаковой. Никогда не перепутаешь.
Стараясь не смотреть, я читала надписи на плакатах, которые были наклеены на стене. Техника безопасности, инструкция по уходу за мышами… Тишина внушала оптимизм. Если бы что-то пошло не так, услышала бы писк. Моя жалость мешала профессии и давала повод для шпилек коллегам. Никак было не побороть себя. Хотя упражнения, которые посоветовал менталист, немного помогали.
– Милана…
Повернувшись, я все поняла по лицу профессора.
– Они умерли?
Посторонившись, он показал мне лежащую мышь.
– Только не реви.
– Ну, я же не студентка, – через силу улыбнулась я.
– Ну, да, а то не знаю тебя. Сейчас начало учебного года пройдет, я разгребусь, и мы еще раз посмотрим формулу. А пока иди, отдыхай.
– Но учет…
– Без тебя доделают.
Чувствую, коллеги возненавидят меня с новой силой.
Глава 3
Мое розовое пушистое счастье!
– Ы-ы-ы…
Сидя у себя в комнате в преподавательском общежитии, я ревела в три ручья. И сама не знала, что я оплакиваю: то ли свою свободу, то ли мышку. Наверное, все-таки мышку, я выйду замуж и буду жить дальше, а она… С другой стороны, жизнь может быть мучительнее смерти. Не сомневаюсь, что этот военный душегуб сведет в меня в могилу или тиранией, или изменами. Или еще чем!
За что отец так со мной? Это он виноват, что мышь погибла. Я всю ночь работала и торопилась. Если бы работала в нормальных условиях… Впрочем, кого я обманываю? Я настоящая никчемность.