– Почему только частные коллекции? А Академия художеств? А запасники Русского музея, вы о них не подумали? – удивилась Ника.
– Подумать-то подумали. Да кто нас туда пустит? – ответил Ким.
– Моя сестра Аня, – ответила Ника. – Я постараюсь вам помочь.
Созвонившись с сестрой, Ника уладила все за пять минут и прямо из университета повела своих гостей в Академию художеств.
Стояла та самая погода, из-за которой Петербург слывет местом, малопригодным для жизни. Пронизывающий ветер гнал по брусчатке поземку и раскачивал фонари, уже понемногу тлеющие мертвенным светом, потому как надвигались ранние сумерки. Ник взял Нику под руку, и она, невольно прижавшись к нему от ветра, вновь ощутила знакомое по Токио пьянящее ощущение спокойствия и комфорта.
Артем шагал впереди, и полы его плаща развевались и хлопали, как крылья.
Прохожих на набережной не было, точнее, почти не было. Над плотным потоком машин висела дымка, сквозь которую на другом берегу желтело здание Адмиралтейства…
В вестибюле их встретила Аня. В синем рабочем халате с засохшими каплями гипса и красок, да еще и в косынке, туго охватывающей волосы, она меньше всего походила на профессора Академии художеств.
Ника представила ей Артема и Ника.
– А вы знаете, что у нас тут хранятся рисунки Брюллова? – спросила Аня, стягивая желтые резиновые перчатки. – Итальянского периода, с видами Петербурга, написаны по памяти. Я даже бросила мастерскую, как только вспомнила о них. Идемте, посмотрим вместе. Меня заинтриговало название вашей выставки. Думаю, зритель к вам пойдет косяком, как рыба на нерест.
Они задержались в хранилище рисунков до позднего вечера, пытаясь отыскать все этюды Брюллова. Попутно нашлось множество других замечательных работ, как живописных, так и графических, вполне отвечающих идее проекта. Артем, не переставая, уточнял и развивал замысел выставки, который все более захватывал воображение Ани, и она, несмотря на поздний час, стала обзванивать всех, кто мог бы принять в ней участие. А Ника и Ник бродили вдоль стен, увешанных картинами выпускников Академии. Они почти все время молчали. Трудно сказать, думал ли о чем-то Ник, в то время как Ника убеждала себя не думать о нем…
Расставаясь, они договорились на следующий день отправиться всем вместе в Рождествено. Там в усадьбе Набокова была выставлена самая большая коллекция ученических работ Федора Васильева. Чтобы не тратить время на лишние переезды, Ника решила заночевать у сестры. Живя в одном городе и даже в одном районе, они редко встречались в последнее время. И поэтому, оказавшись вдвоем, сестры всю ночь проболтали на кухне. Говорили обо всем. Но только к концу разговора Аня, как бы невзначай, спросила: