***
За год до начала Второй Галактической войны.
Раннее утро, распахнутое настежь; безоблачное небо полосовали тонкие белые линии стартующих и садящихся суборбитальных джамперов (от английского jump – прыжок).
С легким журчанием электроприводов распахнулись автоматические ворота закрытой от посторонних глаз зоны международного аэропорта Хитроу, одного из крупнейших в «старой» Европе. Под едва слышный в кабине аккомпанемент мощных двигателей оттуда вырвались четыре черных топтера – микроавтобуса, сверкающие как новенький полтинник и безукоризненные, как проповедник и, помчались в сторону Лондона. Нельзя сказать, что эти машины совсем не привлекли внимание, но никаких полицейских сирен или почетного сопровождения не было и в помине и, поэтому, немногие прохожие, скользнув по кортежу равнодушным взглядом, спешили дальше.
Под колесами летела прямая, как луч лазера, насквозь современная дорога. То и дело мелькали на пластикобетоне синие, красные, желтые зигзаги, ромбы, волнообразные линии – старая уловка, призванная уберечь водителя, коль взбредет ему блажь отключить автопилот, от «гипноза дороги».
Пассажиры машин прибыли разными рейсами с интервалом в пару часов, но такие подробности никому не интересны. Мало ли, кто прилетает в аэропорт, где недавно построили для мечтающих побродить по древностям старой, доброй Англии новый терминал.
Машины домчались до развилки: Лондон – Лэнгли и, прибавив ходу, помчались строго на север. За окнами назойливо сменяли друг друга едва покрывшиеся зелеными всходами поля, однообразные холмы и долины. Выращивание растений в вертикальных фермах при искусственном климате и освещении и, производство искусственной пищи, намного рентабельнее выращивания «естественной» еды, зато последняя вкуснее и неизмеримо статуснее. И местные жители специализировались на ее выращивании.
В деревеньке Ивер, кортеж внезапно затормозил у придорожного ресторанчика с длинным славянским названием. Из головной машины выскочил дюжий молодец, через пару минут вернулся с объемистыми бумажными пакетами в руках. Видимо, кому-то из пассажиров захотелось перекусить.
За границами городской черты Ивера кортеж прибавил скорость.
Четверо пассажиров, отделенных от водителя-телохранителя толстым, звуконепроницаемым бронепластиком, выглядели совершенно по-разному, но была у них одна общая черта: на всех заметная печать властности и целеустремленности. Плюс породистый старомодный аристократизм, по крайней мере у троих, которого так не хватало большинству современных политиков.