Сборник рассказов со стихотворениями - страница 5

О гибели друга детства, Юра узнал от родителей Олега, спустя месяц после похорон. Он сходил на кладбище, постоял на могиле и ничего не почувствовав, подумал лишь о том, что всё, наверное, могло сложиться по-другому.

Юра был счастлив, он писал музыку!

Уставший вечер в неге опустевших улиц

И город окнами тепло своё размеренно храня

Дверь отомкнёт в сознание чужое

Незримый вход заманчив для меня

Взгляни, за шторами секрет различной жизни

Мечты, надежды, бренности печать

Невидимым пером на облачной бумаге

Давно творец задумал начертать

Дороги судеб расписал умело

Даря кому-то радость бытия

Иным порок отдал и гнёт существованья

Не поровну, и может быть не зря?

А если нет богов, не существуют

Нет ангелов и мрака сатаны.

Есть только жизни нить, что оборвать не сложно

Единственной! Ответа не ищи!

Что ждет нас там, в потустороннем мире

Но тайну эту, что немыслимо познать

Раскроет только смерть моя и стоит

Вкусить текущей жизни благодать

Расул Абдуразаков

Он неторопливо, враскачку, как привык на палубе судна, шёл по берегу моря. Лёгкий ветер ненавязчиво трепал его седые волосы и набегавшая волна, каждый раз отмывала ноги тёплой, пенной водой. На плече его покоилась вытертая до голубой белизны джинсовая куртка, а лёгкие туфли, связанные воедино шнурками, он держал в руке. Теперь, когда Пётр Григорьевич, вот уже год, находился на заслуженном отдыхе, он часто приходил сюда, на эту длинную косу вдоль лагуны с тёмно-серым, крупным песком, чтобы в очередной раз увидеть закат. Бывалый моряк, боцман, словно свою жизнь провожал уходящее солнце, которое в отличие от короткого людского бытия, завтра, как ни в чём не бывало вновь появится на востоке. Скромная пенсия, да одиночество в небольшой квартире, с которым Пётр никак не хотел мириться, вот и всё, что осталось у этого человека, разве что только огромный багаж воспоминаний, которые, хоть иногда, но всё же согревали душу старому «дракону». Были и такие памятные моменты что приносили, пусть и давно притуплённую временем, но всё же душевную боль. Давным-давно, когда Пётр был ещё совсем молодым от него ушла жена, после того как родила семимесячного ребёнка, а через три дня крохотная девочка умерла, так и не сумев войти в этот грешный мир. Он не знал, а только мог себе представлять, что именно происходило в душе его Натальи, потому что, спустя две недели после трагедии, Пётр ушёл в рейс. Он, по сути, бежал от непоправимой ситуации, женских слёз и переживаний, унося с собой в сердце настолько тяжёлый камень, что в первое время он душил его по ночам, сдавливая грудь безжалостной рукой несчастья. А когда судно вернулось в порт приписки, то Петя так торопился домой, что не мог усидеть в каюте, а находился у трапа, дожидаясь окончания оформления теплохода. Только пребывая вдали от любимой женщины, он находил все те нужные слова, что должен был сказать тогда и сейчас Пётр был уверен, что всё наладиться, наступит взаимопонимание и вернётся, наконец, счастье в их пока ещё не совсем полную семью. Держа в руке букет цветов, с полным распирающего счастья внутреннего своего мира, он открыл дверь квартиры и сразу почувствовал дух одиночества в заброшенном жилище. Она ушла, не оставив даже клочка бумаги с прощальной запиской. Цветы упали на пол, а Петя увидел, как, впрочем, и в последующие три дня, дно стакана, который, как по волшебству, вновь и вновь наполнялся крепчайшим алкоголем. А потом была заволакивающая сердце, чёрная пустота, ни коим образом не похожая на печаль, при которой остаются ощущение жизни и далёкие чувства. И он опять бежал, надолго, бороздить свои и чужие просторы, но теперь уже от себя, надеясь укрыться за штилями, штормами и ураганами морей. Свою бывшую жену Пётр не искал и больше никогда не видел, догадываясь, что она уехала в свой родной город. Через год он получил уведомление с ЗАГСА и навсегда остался холостым, не встретив на своём пути другую любовь. Были лишь короткие романы на берегу, которые все как один заканчивались вместе с отпуском и отгулами закоренелого моряка. Было в его морской жизни, множество событий, что всего и не упомнишь, но сейчас это и не было главным. Пётр не знал, как жить дальше. Прошло уже погода с тех пор, как он вышел на пенсию, но так и не нашёл себя на берегу. Бывало, он, гуляя по вечернему городу, останавливался и подолгу смотрел на огни окон в многоэтажных домах. В эти часы, он чувствовал себя философом, размышляющим о чужих судьбах, текущей жизни, любви, ненависти, удачах, хроническом невезении, верности, предательстве и несправедливости. Все эти выводы Пётр Григорьевич пытался перенести на бумагу, но в отличие от мыслей в голове, написанное получалось каким-то невнятным и бессмысленно-запутанным. Он бросил эту затею, но не прекращал думать, удивляясь глубокому полёту своих размышлений.