– Значит, придурок, да? – с такой жуткой усмешкой спросил Тимур Арсеньевич, что у меня по коже пробежались мурашки, хотя я не из пугливых. – А ещё мажор, папенькин сынок и недальновидный тупица, незаслуженно занимающий место директора. Какого же хорошего вы обо мне мнения, Мария Витальевна. И это при том, что с моим назначением на место генерального директора, компания продолжает развиваться, показывая шикарные результаты по продажам нашей парфюмерной продукции.
Злясь, я ещё сильнее прикусила губу, пообещав себе, что обязательно поговорю с Алёной. Так поговорю, что она надолго запомнит этот разговор. Я ей доверилась, пригласила к себе домой, думая, что всё, что сказано нами в вечер пятницы, останется только между нами и моей кошкой Фросей, а эта сучка записала мои самые грубые высказывания в сторону Тимура Арсеньевича, хотя всё это просто полупьяный бред. Я не отказываюсь от своих слов, наш директор ещё тот мужлан, суровый и порой деспотичный, для которого женщины это так, вещи для получения удовольствия, но всё-таки голова на плечах у него есть.
– Ну что же вы молчите, Мария Витальевна? Что-то вы сегодня совсем немногословная.
– А вторая причина какая?
Зло прищурившись, Тимур Арсеньевич снова нажал на запись.
– А в «Дримсе» условия приятнее, не такие жёсткие. Хотя бренд совсем не раскручен. Но я хочу пойти именно туда. Там в генеральном кресле сидит женщина, которая точно разбирается в своей продукции… Да, я уже подала заявление, жду ответ».
А вот это уже монтаж! Алёна завела тему, где бы я ещё хотела работать, а заявление касается моей новой стиральной машины. Я заказывала одну модель, а по факту мне привезли другую, намного дешевле, при этом отказавшись менять или возвращать разницу в стоимости.
– Ну так что, Мария Витальевна, вы будете писать заявление?
Тимур Арсеньевич ещё ближе подвинул ко мне лист бумаги, внимательно вглядываясь в моё лицо. А ведь он ещё сильно пожалеет, что не дал мне шанса оправдать себя, не захотев банально выслушать мою версию появления данной записи. Так что не такой уж наш директор и умный.
Снова прикусив нижнюю губу, чтобы не сказать чего-то грубого, я решила не давить на жалость, не оправдываться и не уговаривать не увольнять меня. Раз от меня так легко избавляются, то ладно.
Всё равно для меня невыносимо трудно работать с этим мужчиной. Он не слушает советов, для него существует только его мнение, и он слишком деспотичен.