– Здрасьте! – по инерции крикнула Ангелина.
– Здрасьте, – сквозь зубы процедили сидящие на скамейках бабуси.
– Как там твоя мама? – спросила одна из неравнодушных, очень любопытная женщина лет шестидесяти пяти. Звали её Зинаида Фёдоровна.
– Всё хорошо, не волнуйтесь! – ответила Ангелина, стараясь быстрее забежать в подъезд и закрыть за собой дверь, чтобы избежать дальнейшего подробного разговора.
Быстро поднявшись по ступенькам на второй этаж, по инерции вытащила из кармана ключ и, вставив в дверную скважину замка, повернула. Щелчок – и вот ты дома.
– Где ты шляешься, за матерью нужно убрать?! – грубо проорал, прямо с порога мужик с обросшей бородой в затасканном пиджаке и джинсах с отвисшими коленками. На вид ему около пятидесяти – шестидесяти, весь неухоженный и вонючий, от бомжа не отличить. Только рыжая борода могла доказать, что с этим человеком у нашей героини есть генетическая связь. Ни поведение, ни лексикон, ни его внешний вид не ассоциировались с Ангелиной никак. Читатель может подумать, что это её никчёмный отец. Но нет, это её родной брат, который старше на десять лет, то есть ему всего тридцать пять.
Почему, живя в одинаковых условиях, имея одних и тех же родителей, так можно отличаться друг от друга?
Ангелина была очень чистоплотной, даже слишком. Её перфекционизм сказывался на всём, что её окружало. Постоянная уборка, готовка, стирка вручную могла бы иссушить её нежные ручки, маленькие, с тонкими длинными пальцами художника или пианиста. Она и была, по сути, художником, но об этом мы узнаем позднее. Девушка всегда ухаживала за собой, смазывалась маслами, кремами, благоухая, как нежный цветок полураспустившейся розы.
– Что ты вылупилась, иди, убирай уже! – прокричал брат.
– А ты, что, совсем безрукий? Сам хоть раз бы убрал, – промолвила грустно Ангелина.
– Я это делать не собираюсь, ты дочь, ты женщина, ты и делай.
– Хо-ро-шо. – Ангелина смиренно побрела исполнять свои обязанности.
При входе в маленькую комнатку с убогой обстановкой, в глаза бросаются яркие жёлтые шторы, на фоне которых выделяются только два предмета – старый коричневый сервант и односпальная кровать, покрытая пушистым, цвета пожухлой травы, покрывалом.
На кровати лежала старушка. Маленькая, сухонькая, сморщенная, с короткими, густыми, полностью седыми волосами. Это была мама Ангелины, парализованная после двойного инсульта и потерявшая частично память. Болезнь никого не делает краше. И некогда красивая женщина за годы лежания в постели превратилась в старуху. Так бывает, это горькая правда жизни.