Кроме того, в этом дефиците можно увидеть психодинамическое зарождение аддиктивного поведения. Как смело демонстрирует Сьюзан, большинство аддиктивных надежд будет разыгрываться в отношениях, потому что отношения могут предложить гораздо больше и на бессознательном уровне более полно реактивировать изначальную родительскую динамику. Но и в других местах можно ощутить этот голод по связи. Например, еда особенно склонна получать проекции воспринимаемых потерь и приобретений. Нам приходится есть каждый день, и вряд ли можно утверждать, что еда не воспитывает, однако эмоциональный багаж, накладываемый на еду, – это нечто иное. Соединенные Штаты – самая тучная страна в мире, и дело не только в доступности еды или отсутствии физических упражнений; это ожирение указывает на нечто гораздо более глубокое: психологический голод не ослабевает и посреди изобилия. Сьюзан окружена теми, кто мог бы заботиться о ней, но она голодает. В подростковом возрасте она, что вполне предсказуемо, страдала булимией. Другие модели поведения – работа, обретение власти ради уверенности, обсессивно-компульсивные повторения, даже личные ритуалы – навязчивая молитва, новостные наркоманы, отключающиеся от телевизора, чтобы удержать темноту, – все это стратегии, вызывающие зависимость, чтобы заполнить желание внутри.
Почти у каждого человека есть какая-то зависимость. Любая рефлекторная реакция на стресс и тревогу, осознанная или неосознанная, является формой зависимости. Главный мотив любой зависимости – это, конечно, помочь человеку не чувствовать того, что он уже чувствует. Чтобы избавиться от тирании зависимости, человеку придется почувствовать боль, от которой он защищается. Поэтому неудивительно, что аддиктивные паттерны обладают такой силой, как хрупкая, колеблющаяся защита от первичных ран.
ПОМНИТЕ, что каждая из этих шести моделей реагирования на переполненность и недостаточность может быть найдена в каждом из нас, хотя и с разной степенью выраженности и самостоятельности в нашей жизни, и каждая из них часто вызывается по очереди различными внешними стимулами. Возможно, на прошлом этапе нашей жизни некоторые из них были более заметны, чем сейчас, но они все равно лежат под поверхностью. Когда мы испытываем усталость, стресс или ослабление сознательного контроля, эти старые паттерны особенно склонны к реактивации. (Если читатель не видит личных примеров, с множеством вариантов, каждой из этих шести адаптаций к властному миру, значит, он попал в слепое пятно, которое вскоре проявится в его внешней жизни).