Тем, кто работает в офисе под строгим контролем, будет сложнее внедрить предложенные мной стратегии. Так же как и тем, чьи усилия сильно структурированы, например, врачу, работающему по негибкому графику приема пациентов, или юристу-первокурснику, которого оценивают в первую очередь по количеству оплачиваемых часов. Это не значит, что медленная продуктивность не сможет однажды реформировать и эти уголки работы со знаниями (см. мое более широкое видение будущего этого движения в заключении книги), но для каждой революции нужна отправная точка, а для чего-то столь важного, как переосмысление самого понятия продуктивности, имеет смысл сначала сосредоточиться на тех, для кого возможно самоэкспериментирование.
Именно с учетом этих целей и предостережений мы и приступим к …
Первый принцип медленной продуктивности
В конце октября 1811 года в одной из лондонских газет появилось объявление о "новом романе одной леди". Имя автора не указывалось1, но в следующем объявлении, появившемся в следующем месяце, она была более конкретно названа "леди А". Книга называлась "Чувство и чувствительность", а псевдонимным автором, разумеется, была Джейн Остин, дебютировавшая в издательском деле. Остин более десяти лет работала над коллекцией рукописей, которые теперь, казалось бы, все сразу, отшлифовывала до впечатляющих окончательных форм. Книга "Разум и чувства" положила начало замечательному пятилетнему издательскому циклу, пожалуй, не имеющему аналогов в истории современной литературы. Вскоре после этого Остин также выпустила романы "Гордость и предубеждение", "Мэнсфилд-парк" и, наконец, в 1815 году – "Эмму". Два года спустя она умерла, прожив всего сорок один год.2
Популярное объяснение продуктивности Остин заключается в том, что она овладела искусством писать тайком, набрасывая прозу в перерывах между многочисленными отвлекающими обязанностями, которые были связаны с ее положением в обществе. Источником этой идеи стал племянник Остен Джеймс, который в 1869 году, более чем через пятьдесят лет после смерти Остен, опубликовал пеструю викторианскую биографию своей тети, которая помогла познакомить широкую аудиторию с ее произведениями. В главе 6 этих мемуаров3 Джеймс дает следующее запоминающееся описание:
Удивительно, как ей удавалось все это делать, ведь у нее не было отдельного кабинета, куда можно было бы удалиться, и большая часть работы должна была выполняться в общей гостиной, подвергаясь всевозможным случайным прерываниям. Она тщательно следила за тем, чтобы о ее занятии не догадались ни слуги, ни гости, ни кто-либо еще, кроме членов ее семьи. Она писала на небольших листах бумаги, которые можно было легко убрать или прикрыть промокательной бумагой. Между парадной дверью и кабинетами находилась распашная дверь, которая скрипела при открывании, но она не возражала против устранения этого небольшого неудобства, так как это давало ей знать, когда кто-нибудь приходил.