Зеленокожие разместили свои лагеря на холмах, плавно переходящих в горы, где в неприступных крепостях жили гномы. Ночные гоблины обосновались в глубокой пещере, а у выхода из нее был разбит полевой лагерь для степных гоблинов и орков. Степные гоблины служили своего рода буфером, позволяя могучим оркам выплеснуть злость на слабых собратьев, избегая при этом конфликтов между собой или ночными гоблинами, укрытыми за массивными деревянными воротами, охранявшими их подземное жилище.
История вряд ли называлась бы «Подземное недоразумение», если бы речь шла о гоблине, который уже добился многого в жизни. Заглянув в десятки пещерных туннелей, переоборудованных под нужды зеленокожих, можно заметить прямо у их ног просыпающихся героев сего повествования. Эти четыре гоблина открыли глаза в этот день, вынашивая грандиозные планы на будущее. Ведь прежде чем отправиться в Великое Зелёное, каждый – будь то гоблин или орк – стремится совершить нечто значительное, хотя бы в собственных глазах, даже если ради этого придется расстаться с жизнью.
У отстойных ям, в зловонии которых засомневается лишь мертвец, гоблины развели скромный костерок, да развалили свои тканевые настилы, чтобы было где перевести дух от борьбы за жизнь. Четыре кореша, некогда выбравшихся из грибниц в обличии никчёмных недомерков, сейчас валялись рядом с друг-другом в ободранных и грязных чёрных балахонах. Жизнь простых недомерков позади, время стремиться к тому чтобы стать чёткими ребятами, сколотить вокруг себя банду, достигать своих неосуществимых целей.
Вероятно, стоило бы рассказать их предысторию, как они дожили до своего жалкого возраста в пару месяцев, как встретились и почему решили держаться вместе, но это мало кого волнует, это лишь глупые, грязные гоббо, жизни которых ничего не стоят.
И так, первым, расположившимся к костру ближе остальных выделялся крупный гоббо, с явно присутствующей мускулатурой и отъетым брюхом. В одном лишь балахоне, но явно выглядел как тот, кто способен больно ударить. На его поясе из пеньковой верёвки болтался кастет. Помятое лицо с выпуклыми щеками злобно пялилось в танец костерка, вспоминая свои будни на местной бойцовской яме, в коей он ненавидел проигрывать. А проигрывать порой приходилось. Имя ему Сназ’Так, что с местного диалекта просвещает обладателя этого имени как сильного и неуравновешенного, редкость в рядах ночных гоблинов.