– Надо проникнуть в тело! – неожиданно для себя решил осмелевший Адраев, убедившись после осмотра, что тело не представляет никакой опасности. Ум управленца подсказывал ему, что нестандартную проблему следует изучить не только снаружи, но и изнутри, как бы ужасно это ни звучало. Преодолев приступ отвращения и зажав нос двумя пальцами, он устремился в правое ухо, но тут же выскочил через левое. То же самое он проделал с ноздрей острого пожелтевшего носа, но вскоре вышел через сомкнутое веко левого глаза. Оставались и другие отвратительные отверстия, но Адраев не стал экспериментировать. Ему и так было ясно, что наладить контакт не удастся, и что тело абсолютно бесполезно.
Глава 2. В поисках гравитации.
На душе у Адраева скребли кошки. Тело его больше не интересовало, и он даже не заметил, как оно исчезло. Ему необходимо было что-то предпринять, но что? Ему всегда нравилось выражение «мозговой штурм», и он успешно его применял, но сейчас он с трудом соображал. Наконец, в голове что-то щелкнуло.
– Работа! Мне нужно пойти на работу! – радостно повторил про себя Адраев, не вспоминая о том, что годами мечтал уволиться со службы, давно не соответствующей его честолюбивым амбициям. Сейчас это было не важно, и он с готовностью ухватился за эту мысль.
По привычке он протянул руку за офисным пиджаком, но его на месте не оказалось. Не оказалось и свежей рубашки, как всегда старательно выглаженной женой. Не придав этому значения, он сразу подумал про тёмный, дорогой костюм в тонкую полоску, висевший в семейной гардеробе для «особых» случаев.
Попасть в гостиную оказалось непросто: его штормило и подташнивало, когда он проваливался в невидимые ямы, почва уходила из-под ног. Он с трудом узнал гостиную, в которую, наконец, добрался. Ему вдруг показалось, что он здесь чужой, как будто попал сюда после долгого отсутствия. Если не считать знакомых бархатных штор с хаотичным золотистым рисунком, всё выглядело холодным и отталкивающим, и это озадачило Адраева.
– Наверное, жена переставила мебель, – решил он.
Но гардероб по-прежнему стоял на своем месте и был заперт на ключ, который хранился под левой передней ножкой. Адраев выбился из сил, пытаясь стать на пол, но новенький дубовый паркет в елочку каждый раз бесцеремонно его отталкивал. Странно вели себя и другие вещи. Попытки оседать стул, опуститься на пыльную крышку письменного стола и тесно заставленную книжную полку тоже не принесли результатов. Столкнувшись с необъяснимым сопротивлением домашних вещей, Адраев понял, что больше не может передвигаться, как раньше, брать в руки предметы, не может больше ходить по земле.