После произошедшей бурной встречи между молодыми людьми установилась какая-то незримая связь, выводящая уровень их доверия друг к другу на гораздо более высокий уровень.
Алекс просто купался в этом счастливом состоянии, подпитывая свое чувство собственного величия тем непреложным фактом, что только что его обнимала сама княжна Базилерская, причем обнимала зная, что он вовсе не Автократор Корадиан Армароун.
За обедом Алекс рассказал Артане, что это он попросил Гермеера о возможности их совместных обедов и ужинов и подробно изложил детали своего разговора с президентом Пренса.
Уже после первых фраз о пламенной речи, произнесенной им, княжна скривилась и сказала:
– Поверьте мне, Алекс, все, о чем Вам рассказал этот человек – вранье от первого до последнего слова.
– Нет, Артана. Вы мне, конечно, не поверите, но я знаю, о чем он говорит. Он вовсе не алчный негодяй, рвущийся к трону. Просто очень хорошо покопался в истории и сравнил то, как есть, с тем, как могло бы быть. Как было когда-то.
– Алекс, послушай меня, пожалуйста. – Артана впервые обратилась к нему на «ты» и взяла в ладони его руку. – Этот человек – лжец. Ты даже примерно не представляешь, на что он способен. Но его колоссальный ум и харизма сбивают людей с толку, напрочь уничтожая критическое мышление. Ты не первый, кто попадает под его влияние. Когда-нибудь ты поймешь, что его слова гроша ломаного не стоят, но к этому времени, поверив во все его пламенные речи, ты уже сделаешь все, что он от тебя хотел.
Алекс потерялся. Вот что об этом всем думать?
Артана сейчас говорила так искренне и убедительно, что он невольно начинал верить в ее правоту. Хотя не так давно он был также искренне убежден в правдивости слов Шандора Гермеера. Но президенту Алекс все же верил больше. Просто Артана так же, как и все, была подвержена влиянию регенской пропаганды, а Алекс сам только что прибыл из тех времен, о которых говорил президент Пренса.
К несчастью, через сорок минут в комнату княжны вошли охранники, и гостю Артаны пришлось отправиться восвояси.
В свою комнату Алекс Кенн вернулся в приподнятом состоянии. Даже, скорее, лихорадочно-возбужденном. Он улегся на кровать, блаженно закрыл глаза и начал вновь и вновь переживать сегодняшние объятия.
Черт, как же приятно обнимать эту девушку! Ни одно его прежнее увлечение не волновало его так, как она. Его бросало в дрожь просто от одного прикосновения к ней. А что будет, когда он ее поцелует?