полового члена, встающего абы как (я уже написал выше как), то бабушка такому мэну в самый раз – присовывать по большим праздникам на две-три минуты, но когда ты в мужской силе и «драконишь» по часу и более за один заход и часто – тогда ебать бабушку, это уже девиация…
(Без обиды, мужики, никого не хочу задеть, у кого не в порядке с эректильной – как я придумал выше – способностью для качественного удовлетворения женщины.)
Я как бы считаюсь другом их семьи и иногда, скуки ради, не очень часто, захожу полюбопытствовать, как у них дела продвигаются на семейном фронте. Их семейные отношения и в самом деле типа фронта; за последние несколько лет, как я ни заходил в гости, всегда было одно и то же, что даже превратилось в рутину семейных баталий: пьяные скандалы, развивающиеся по одному и тому же сценарию. Всё начиналось с мирных на первый взгляд, кажущихся безобидными кухонных застолий, и постепенно, по мере увеличивающихся выпитых стопок водки, вкупе с алкогольным градусом рос и градус накала словесных перепалок, оскорблений и припоминаний застарелых обид в адрес друг друга, неумолимо перерастающих в кулачные бои без правил между супругами. Причём нередко с использованием попавших под руку бытовых и кухонных столовых приборов. Ещё и по этой причине я старался в последнее время как можно реже заходить к ним в гости. Потому что с каждым разом количество выпитых стопок водки становилось всё больше и больше и накал страстей становился всё яростнее, ожесточённее и грубее, а кухонные предметы, используемые супругами в качестве нападения и защиты, были всё опаснее и изощрённее. Один раз супруга кинула в супруга утюгом, оказавшимся на кухне, а другой раз супруг напал на супругу с ножом; хорошо я сидел сбоку на табурете, успел выбить нож, а то бы хана молодой бабушке – не ходить в лес за дровами! Внучка – дочь её старшей дочери – больше бы не увидела пьяную морду гранддоты.
Нередко в этих алкогольных матримониальных войнах принимали активное участие и дочери – естественно, по закону природы на стороне матери против отца – и, повалив его всем скопом, связывали бельевой верёвкой. Тащили в комнату и бросали на раскладушку, заранее для этого разложенную. А так как эти случаи со временем приобрели каждодневный характер, то и раскладушка уже не складывалась, после того как глава семейства трезвел, и так и стояла у стенки (это где посуда, одежда и т. д.) как дополнительный спальный предмет. Тем более и некоторые пьяные гости – Тамарка их укладывала на раскладушку, кто не мог добраться до дома своим ходом, а денег на такси ни у кого не было. Хотя дочери и не участвовали в застольях пэрентсов