– Я поняла. Присаживайтесь, пожалуйста. Я сообщу доктору Беркуту, что вы здесь.
Анна осмотрелась. В зоне ожидания сидели несколько человек: мать с ребёнком лет десяти, пожилая женщина, молодой мужчина, погружённый в чтение книги. На стенах – дипломы, сертификаты, благодарственные письма. И фотографии: доктор Беркут с известными людьми, доктор Беркут на научных конференциях, доктор Беркут с группами детей разного возраста.
Дверь одного из кабинетов открылась, и оттуда вышла женщина с девочкой-подростком. Анна замерла. Что-то в лице девочки показалось ей знакомым. Светлые волосы, серьёзные глаза… Женщина прошла мимо, но Анна успела заметить медицинскую карту в её руках. На обложке – цветная наклейка. Маленький синий кружок.
За ними из кабинета вышел мужчина. Тот самый – с фотографий. Александр Викторович Беркут.
– Доктор Беркут, – Анна поднялась с кресла.
– А, следователь Свиридова, – он улыбнулся, протягивая руку. – Мария сказала, что вы хотите меня видеть. Что-то случилось?
Его рукопожатие было твёрдым, взгляд – открытым и дружелюбным. Ничто в нём не выдавало человека, способного на преступления, о которых говорили Виктор и Клавдия Михайловна.
– Расследование по делу о пропавшей девочке. Софье Величко.
– Ах да, я слышал. Ужасная история. Проходите в мой кабинет, поговорим.
Кабинет доктора Беркута выглядел именно так, как и должен выглядеть кабинет успешного психиатра: удобная мебель, приглушённый свет, книжные шкафы, дипломы на стенах. И ни одного слона.
– Чем я могу вам помочь? – Беркут сел за стол, жестом предлагая Анне кресло напротив.
– Мы устанавливаем круг общения пропавшей девочки. Софья когда-нибудь была вашей пациенткой?
– Нет, никогда. Я бы запомнил это имя.
– А её мать, Елена Андреевна?
Беркут задумался на мгновение.
– Возможно. У нас много клиентов. Я могу проверить в базе данных, если это важно для расследования.
– Очень важно. И ещё кое-что, – Анна постаралась, чтобы её голос звучал максимально нейтрально. – Вы когда-нибудь работали в Твери? В музыкальной школе?
На долю секунды взгляд Беркута изменился. Что-то промелькнуло в его глазах – настороженность? Беспокойство? Но тут же исчезло.
– Да, было дело. В начале моей карьеры. Тверь – мой родной город, – он откинулся на спинку кресла. – Но это было очень давно. Какое отношение это имеет к вашему расследованию?