И девчонка. С этим спасителем мира была девчонка. О ней тоже уже ходили легенды: говорили, что исцеление людей от рукотворного вируса генома-P в южной Африке было ее рук делом. Именно после этого Майкл задумался: их двое, как в древней книге, в которой говорилось о конце света. Его коллеги смеялись: «Она же женщина!». Да, женщина, – что вызывало еще больше вопросов. Его пытались успокоить, говоря, что в толкованиях апокалиптических строк Пророк Лжемессии – это искусственный интеллект, а не человек. Майклу и самому хотелось в это верить, но сердце не соглашалось. Оставалось только наблюдать.
Он потушил сигару. Сколько раз он ездил в горячие точки поддерживать людей, но так и не привык к людскому горю. Стертые в безумии ядерной войны города, обескровленные блокадами регионы. Вдохновение в уничтожении себе подобных никогда не покидало человеческие сердца. Но все твердили, что теперь благодаря Сыну всему этому придет конец. Ситуация в Центральной Америке стабилизировалась. Из Африки уже не слышно печальных новостей об испепеленных городах. Все это здорово, но Майклу не нравилось одно – никто не говорил о внутреннем изменении человека. А значит, пройдет время – и войны вспыхнут с новой силой. Он считал, что популярность Сына связана именно с этим. Он предлагает решение, но не требует перемен в человеческом сердце. Это нравилось многим сослуживцам Майкла Калхедона, надеявшимся, что скоро паства перестанет терзать их вечными обвинениями в несоответствии их собственных привычек проповедуемым ими истинам. Они думают, что все будут жить, как хотят. Звучит здорово, но Майкл знал только одно: если новый Мессия в порыве любви ничего не просит от них, то позже попросит все без остатка. И если Сын не является богом, то он сделает это в лучших традициях человеческой натуры – не считаясь ни с кем.
Он налил себе еще стакан отличного виски и подумал, как было бы прекрасно, если бы в этом мире все оставалось таким же незыблемым, как вкус этого чудесного выдержанного напитка.
Грустные мысли о том, что Церковь изменилась, не оставляли его. Раньше она боязливо выжидала, наблюдая за игроками на мировой арене, чтобы не оказаться в финале на одной стороне с проигравшими или виновниками потрясений. Но сейчас церковники чуть ли не в первых рядах вписались за юного Владыку мира. Поначалу Майкл с небольшим количеством единомышленников пытались убедить духовенство дождаться хотя бы, пока мальчик достигнет тридцатилетнего возраста. Но когда Сын объявил, что не может больше терпеть страдания людей и потому приходит раньше необходимого срока, их заткнули как не верующих в милосердие Божие. Сейчас ему было всего четырнадцать лет! Делать из него спасителя мира в таком возрасте – значит погубить его, или, по крайней мере, подвергнуть его огромной духовной опасности, позволив впасть в грех гордыни. Майкл допускал, что этот одаренный мальчик поможет миру, но… Спаситель? Его дар может стать благодатной почвой для самого изощренного самолюбования. Кому, как не церковникам, знать, насколько это опасно? Но в мире все как один потеряли терпение.