– Мы уже взлетаем?
– Нет, это нас тягач выводит на взлётную полосу. Посмотри в окошко, мы катимся по бетонке.
Она прикрыла глаза и сказала:
– Не знаю, но мне всё равно страшно!
Самолёт остановился, и через три минуты двигатели увеличили обороты. Самолёт задрожал, поскольку тормоза его держали, а чудовищная реактивная тяга заставляла двигаться вперёд. Наконец, тормоз был отпущен, и самолёт начал разбег, вдавив нас в кресла. Через некоторое время стук колёс по бетонному покрытию стих. Я понял, что колёса оторвались от земли, и начался набор высоты. Ощущения были не слишком острыми, поскольку мы летели в самом комфортном месте – в первых рядах бизнес-класса. Именно из-за удобств билеты туда стоили дороже. Настя, сидящая у окошка, восторгалась:
– Ой, мама! Смотри, как красиво! Дома, машинки и люди становятся такими маленькими!
Но вскоре самолёт вошёл в облака, и за иллюминатором потянулась белёсая пелена.
–Ну вот, ничегошеньки не видно!
–Погоди немножко, мы сейчас поднимемся выше облаков, и ты увидишь солнышко!
Действительно, минут через десять самолёт, пробив облачность, поднялся выше, и под нами расстелились бескрайние облачные поля.
Настя обрадовалась:
– Ого! Мама, посмотри, как красиво!
Алёна, набравшись смелости, посмотрела в иллюминатор и сказала:
– Действительно красиво. Как снежные поляны. Кажется, можно даже бегать по ним.
– Бегать? Нет, девочки, бегать по ним сложно. Во-первых, они мокрые, во-вторых, это будет не бег, а свободное падение. При этом скорость свободного падения человека при обычной плотности воздуха составляет около 55 м/с, а это почти 200 км/ч. И приземление будет довольно жёстким, я бы даже сказал – смертельным.
– А как парашютисты падают?
– Как правило, они не падают, а парят с раскрытым парашютом, правда, со снижением со скоростью около 20 километров в час. Это примерно скорость движения трамвая. Сильный толчок испытывают люди в трамвае, если он внезапно остановится. Вот такой же толчок испытывает парашютист в момент приземления. Он смягчает силу толчка, сгибая ноги при соприкосновении с землёй.
– И откуда ты всё это знаешь?
– Ну, у меня около ста прыжков с парашютом, а до прыжков я изучал теорию.
–Ага, вот почему тебе не страшно летать на самолёте!
В это время Настя что-то прошептала на ухо Алёне, и та шепнула мне: