Перед своей казнью Атуэй собрал своих соплеменников и обратился к ним с вопросами:
– Известно ли вам, кто такие христиане? Почему они нас обращают в рабов, берут наших жен и детей, убивают наших родителей, братьев, родственников, соседей. Известно ли вам, почему они нас преследуют, с какой целью они это делают?
– Они это делают, потому что они жестоки и беспощадны, – был ответ.
– Я сам скажу вам, почему они это делают? Они это делают потому, что у них есть великий повелитель – золото, которое они обожают и которому они поклоняются. Чтобы обладать этим повелителем, они нас преследуют, уничтожают и грабят.
Затем Атуэй поставил на стол сундучок и предложил собравшимся наполнить его золотом. Для этого всем собравшимся было предложено принести имеющиеся у них дома золотые изделия. Все повиновались его просьбе. После того, как сундучок был наполнен, он вместе с соплеменниками совершил ритуальный обряд заклинания и уничтожения бога испанцев – золота.
– Если избавимся от бога испанцев, избавимся и от тех мук, которые они нам принесли.
Одобрительными восклицаниями и гулом откликнулись собравшиеся на эти слова своего вождя.
– Если мы оставим у себя этого бога так надолго, чтобы у нас его отобрали, то мы будем лишены жизни. Поэтому мне кажется, что золото следует выбросить в реку.
Под одобрительные восклицания присутствующих три наиболее уважаемых в племени старика схватили сундучок и выбросили его в протекавшую рядом реку Тоа. Сундучок быстро пошел ко дну. Индейцы решили, что злой бог отныне уничтожен. И пребывали в уверенности, что теперь уйдут и пришельцы.
Ошиблись индейцы, испанцы не ушли. Остались, чтобы продолжать свои зверства. Диего Веласкес отдал распоряжение изловить скрывшегося Атуэя и сжечь живьем на костре. Атуэй в руках испанцев. Он обречен. Описание последних мгновений его жизни оставил Бартоломе де-Лас-Касас. «И когда он был привязан к колу, некий монах святого Франсиска, муж добродетельный и благочестивый, говорил ему о боге и статьях веры нашей слова, которые он прежде никогда не слышал; и пока было время, палачом предоставленное, обещал ему вечную славу и покой, если уверует, а иначе – вечная мука. После того Атуэй оставался некоторое время в задумчивости, и монаха вопросил, открыты ли и испанцам врата небесные. Монаху, который ответствовал, что добрым испанцам открыты, касик без долгих размышлений ответил, что тогда он хочет для себя не неба, а ада, чтобы в небе не иметь общего обиталища с людьми столь жестокими. Вот такую-то прекрасную славу для бога и святой религии приобрели испанцы в Индиях.»