Мы целовались так, что тело вытягивалось в струну от напряжения и предвкушения, а ноги подкашивались.
Меня останавливало лишь то, что мы на улице и необходимо соблюдать хоть какие-то нормы приличия.
– Намекаешь, что хочешь пригласить меня на чай? – смеясь, уточнил Дима.
– Чай со сладким. А на сладкое я хочу тебя.
Боже мой, как пошло это звучит! Но в тот момент я об этом даже не думала.
Со скоростью света мы помчались ко мне в квартиру, всеми чертями проклиная старушку с собачкой, которые ехали в лифте.
Свет уже дали. Но какое было до него дело? Он остался включённым где-то в прихожей вместе с нашей обувью и сумками.
Дима подхватил меня в воздух и своим крепким телом впечатал в стену. Из моей груди выбился стон наслаждения.
Ногами я обхватила его крепкий торс, а руки зарыла в коротких жёстких волосах.
– Ты невероятно сексуальная. Хочу тебя, – шептал мужчина куда-то в шею, оставляя влажные поцелуи до воротника платья.
Чëртово платье! Я была готова разорвать его и сжечь, лишь бы ощутить эти волшебные прикосновения всем телом.
– Спальня там, – я указала рукой дальше по коридору.
Диме хватило мгновения, чтобы сориентироваться. Через несколько секунд я лежала на кровати, наблюдая, как в полумраке мужчина стягивает с себя водолазку через голову.
Боже, что это было за зрелище…
Идеально гладкое рельефное тело, по-мужски крепкое, с красивыми мышцами на руках, напрягающимися от любого движения. Часто и высоко вздымающаяся грудь, раскрасневшаяся от поцелуев шея…
Я потянулась, чтобы стянуть с себя ненавистное платье, но Дима опередил меня.
– Подожди, я сам.
Ещё один долгий сладостный поцелуй, во время которого я чувствую под своими пальцами крепкую грудь, мягкую кожу торса, подрагивающие от напряжения руки, и Дима опускается на колени перед кроватью.
Его пальцы скользят от пяток вверх, вызывая табун мурашек. Каждая мышца напрягается от этих горячих прикосновений.
Так хочется запрокинуть голову, закрыть глаза и стонать от наслаждения, но этот мужчина буквально заставляет смотреть на него в упор.
От этого градус напряжения только возрастает, дыхание учащается, а внутри всё становится ещё более напряжённым.
Пальцы добираются до края трикотажного платья и следуют вверх по бёдрам. Я рефлекторно развожу ноги, пропуская мужчину дальше.
По его пошлой ухмылке вижу, что ему это нравится. Он сминает бёдра, доходит до границы нижнего белья и нарочно медлит.