…Во дворе коммунального каземата Мирослав Игоревич Соколович смял в широкой ладони сигарету, которую так и не сумел закурить.
– Будь по-твоему, Елисей Иванович, – хмыкнул он в пустоту.
Оглянулся по сторонам, бросился оземь и взмыл в небо ширококрылым орланом.
Ранним утром коммунальная кухня была на диво тиха. В окне желтело тускло-осеннее солнце, на подоконнике зевал ярко-рыжий кот, густо пахло хлоркой и яблоками. За стеной бубнила музыка, в глубине коридора что-то скрежетало, в ванной шумела вода. Полянская и Лешак готовили завтрак, честно поделив обязанности: Зоряна жарила гренки, взбивала яйца и резала сыр, а Ясна крутила в ладонях вилку и рассматривала трещины на стенке.
Зоряна, старательно тыча перед собой пальцем, пересчитала нарезанные куски черного хлеба, которые собралась жарить на троих. Разделила в пятый раз, и опять получила новое число. Лишенная волшбы ведьма бросила нож на стол, сморгнула слезы. Она всегда легко плакала, а в такие минуты и вовсе хотелось реветь медведем. Как же, премудрая Зоряна Ростиславовна теперь два и два сложить не может, читает по слогам, пишет что дитятко пятилетнее: вкривь, вкось да с ошибками. Сколько ни билась, ни училась – лучше не выходило. Иногда думала – хоть бы вовсе скудоумной стала или память утратила, чем изо дня в день терпеть такое унижение: детские книжки по слогам читать и бояться, что малограмотную дуру выгонят с очередной работы.
Зоряна потеряла столько работ, что и вспомнить уже не могла. Жили ведьмы по большей мере на Ясину зарплату: Полянская в ресторане и в ночном клубе плясала ифритские танцы – здесь их именовали восточными. А Лешак, бывшая ученая ведьма, чья слава когда-то гремела на весь волшебный мир, перебивалась случайными приработками. Собак выгуливала, флаеры раздавала, пиццу разносила.
– Зорь, ты что? – Полянская дернула за плечо застывшую подругу. – Опять считаешь? Семь кусков здесь, по два – нам с Огняной, три – тебе.
Зоряна чуть слышно всхлипнула, поправила ремень на любимых серых джинсах и сердито спросила:
– Что это вчера с Соколовичем было?
Рыжая глазом не моргнула. Достала с полки прозрачные банки со специями, насыпала на белое блюдце красную паприку, поверх украсила желтой куркумой и принялась пальцем рисовать цветочки.
Лешак глянула на подругу задумчиво. Когда Яся отвечать не желала, то руки на груди скрещивала и улыбаться начинала так любезно, что Зоряне сразу на стенку лезть хотелось. Но сейчас рыжая просто молчала, глаз не подымала.