– Кто такой?
Поручик указал на меня.
– Не из ваших, но с кровью работает. Лекарь второго класса.
– Заканчивайте! – бросил Гудимир ассистентам, сам отошёл к рукомойнику, сполоснул ладони и вытер их полотенцем, после двинулся к нам. Требовательно протянул руку, и Чеслав передал ему мои бумаги.
Магистр только глянул на листы и сразу нахмурился.
– Лучезар Серый? Стажировался у Первоцвета?
– Всё верно, – подтвердил я.
Дальнейшее поразило до глубины души.
– Убирайся! – едва ли не выплюнул Гудимир и резким взмахом руки вышвырнул сцепленные скрепкой листы прямиком на улицу. – Пошёл вон!
Я так удивился, что не сдвинулся с места, а Чеслав цветом лица враз сравнялся с произраставшими в здешних местах помидорами.
– Ты ополоумел, Гудимир? – прорычал он. – Сам же о нехватке людей все уши майору прожужжал!
Магистр сложил на груди руки и отрезал.
– Мне не нужны бездари, купившие патент!
Тут уж я промолчать не смог.
– Купил? С чего бы это?
Заподозрил, что кто-то прознал о стребованной Первоцветом при повышении класса полусотне целковых, но Гудимир сумел удивить и тут:
– Думал, никто не узнает? Ха! Мир тесен и шила в мешке не утаишь! Магистр Гай мне всё о тебе рассказал!
Тут бы сбавить тон, да только едва не разорвало от бешенства, вот и не сдержался.
– Кому о бездарности толковать, только не этому напыщенному хорьку!
Врачу будто мокрой тряпкой по физиономии съездили.
– Что-о-о?! – едва ли не просвистел он, округлив глаза. – Магистр Гай – мой добрый друг, а это оскорбление – оскорбление всей нашей школы. Я требую удовлетворения!
– Гудимир, не дури… – заикнулся было препроводивший меня в госпитальный шатёр поручик, но его вмешательство никакого действия не возымело.
Магистр сорвал с себя окровавленный халат и выскочил на улицу, перед тем выкрикнув:
– Дуэль! Немедленно!
Быстрым размашистым шагом он поспешил неведомо куда, и Чеслав с обречённым вздохом пояснил:
– За разрешением на поединок побежал. – После хмуро глянул на меня и скривился. – Ну и чего ты лыбишься, дурень?
А я попросту ничего не мог с собой поделать – уголки губ так и растягивала злая улыбка, совладать с которой я попросту не мог. Прекрасно осознавал, что сейчас меня будут не убивать, так проклинать, а будто скулы судорогой свело. И это не фальшивая гримаса Лучезара-боярина к лицу прилипла, это что-то прямо из самого нутра рвётся. Тут плакать впору, а меня того и гляди смех разберёт.