– Окей. Вопрос первый – кто вы вообще такой и что за «орден», которому так требуется мое участие?
Я поднял глаза на своего собеседника и был поражен. Пожилой, слегка сгорбленный мужчина расправил плечи, выпрямился, как-будто вырос сантиметров на двадцать. Его взгляд, из мягкого и слегка рассеянного, стал ясным и пронзительным, как будто он видит тебя насквозь. На мгновение мне привиделось, что он стоит в латах с мечом на поясе, и от него струится яркий свет. Аж в горле щекотно стало. Я сглотнул и сделал глоток из кружки, которую Валентин Николаевич любезно поставил передо мной. Чай был какой-то особенный, не просто черный или зеленый, там были всякие травы душистые, пахло очень приятно и как-то расслабляюще.
– Мое настоящее имя – Белозар. – сказал он резковатым тоном служивого человека.
– Я родился в конце двенадцатого века в Новгороде. Вместе с 199 ратниками я прибыл в 1223 году в эстонский город Юрьев, чтобы помочь князю Вячко, потерявшему уже к тому времени свое княжество, отвоевать город и воссесть там. Мы победили тогда, но увы, через год крестоносцы вернулись с новыми силами. Они построили осадные машины, и бревенчатую башню, которую постепенно подвигали к крепости, вели подкоп стены. Недели через две с начала осады, наши враги начали штурм…
Раннее утро, я поднялся на стену и увидел как крестоносцы приближаются к городу несметными, как тогда казалось, отрядами. Дозорный спал пьяный и мы пропустили начало вторжения. Вниз я летел через три ступени и орал всем, что нас атакуют, и призывал всех к оружию. Сверху уже сыпались горящие стрелы, в городе была паника и суматоха. Нас застали врасплох. Воеводу ранили, он упал со стены и сломал шею. Я понял, что нужно брать командование на себя и снова побежал вверх по лестнице. Датчане уже ломали ворота тараном. С каждым ударом крепость содрогалась. Мы лили на них кипящую воду и смолу, лучники не жалели стрел, но их было слишком много, и они лезли отовсюду как тараканы. Я увидел, что осадная башня уже совсем близко и ее не остановить. Враги уже взбирались по лестницам на стены. И в этот момент ворота пробили. Помню как бежал со стены к воротам, чтобы помочь своим товарищам оттеснить датчан, которые уже прорывались через брешь, пробитую тараном, и ощутил резкую боль под ребром с левой стороны. Немецкий меч вошел в мое тело, разрывая по пути все органы, и добрался до сердца. Последнее, что я увидел – свирепый, холодный взгляд моего убийцы, вытаскивающего клинок из моей плоти.