– Отец? – услышав слова тетушки о своем родителе, мальчик озирается по сторонам и находит взглядом высокого усталого пожилого господина.
– Все будет хорошо, сынок, – сделав шаг вперед, тот берет сына за руку. – Все… сложится наилучшим образом. Я буду с тобой рядом. Давай помолимся за маму.
На сердце старого графа целое море грусти, – но и тоненькая, как ниточка, надежда, которой он почему-то сам боится.
– Да! – мальчик улыбается. – Она поправится, пап.
– Да, пусть так, – кивает отец. – Тебе надо отдохнуть, мой мальчик… Няня расскажет тебе сказку, и ты поспишь, хорошо?.. Клара, проводите молодого господина в его покои.
Шаги на пороге, свет красиво переливается сквозь витражи. Роза на полу – темно-красная, как мамино нарядное платье. Молодая служанка в белом чепце берет мальчика за руку, на ее гладких щеках словно блестит утренняя роса.
– Ты плачешь, Кларинка? – мальчик смотрит жалеючи. – Что случилось?
– Не беда, паныч, соринка в глаз попала.
Они идут. У Кларинки добрая теплая рука.
Кларинка светится прозрачно-голубым, няня – тяжелым и темно-серым. Уютным, хоть и мрачным. Тетушка похожа на тучу, в которой иногда проскальзывают злые колючие зарницы, но она не разрешает им прыгать и велит сидеть смирно. Отец одет в броню: почти такие же пустые доспехи стоят в гостиной, и все, кроме мальчика, думают, что они надеты прямо на воздух. Те латы целые, а на отцовых – трещина, а за ней огромный не до конца заживший шрам. Отец не показывает, что ему больно, и всегда думает, прежде, чем что-то сказать. Это называется «держать себя в руках». У тетушки получается чуть хуже.
Лестница, коридор, порог, полосатая юбка и теплые руки няни. «Бедненький ты мой», – говорит она в своей голове. Она вправду так думает, очень громко, и от этого у него слегка ломит в висках. Няня знает много сказок, и все сказки у нее добрые – не как у мамы.
Послушать, свернуться калачиком на кровати. Подушка пахнет талым снегом, потому что наволочка сохла на лесном ветру, тени тихо ползут снизу вверх, паучок плетет паутину, в лес вернулись зяблики. Можно проснуться завтра, а можно не спать или спать вполглаза, а можно долго и крепко. Как мама…
***
Сын графа проснулся двенадцать лет спустя, в полдень, на вершине холма, – и в первый миг не понял, что было прожито, а что приснилось. Побелевшие затекшие пальцы юноши-подростка крепко сжимали желудь.