И истеки. Не безразличен.
Мой маленький мир, он к тебе
Безумен и безграничен.
Если б я знал, что не променяла,
Стоял бы с цветами у открытых ворот.
Если бы ты мне позволяла
Я бы все смог. Если б только бы мог.
И от себя отрывая последний листок
Я сгнившее древо жизни,
Календарь Майя, который истек.
Я законченный фильм, я допитый бокал,
Меня закончили те, кто меня целовал.
Я пустая душа, пустой сосуд.
Опустошают все те, кто не берегут.
И растленная жизнь, для меня как глоток.
Глоток дорого вина, мой в этом порок.
Я пустой Ковчег, без тварей своих.
Преданный Бог, злой на родных.
Я покинутый рай, забытый Эдэм, Евой забыт.
Ты покинешь меня, когда станешь Лилит.
А я прошу, оставь меня в покое!
Довольно! Хватит же с меня!
И я на дереве повешусь, в чистом поле,
Моя удавка – твоя нежная рука.
Со мною ты была от скуки.
Не прижимайся, драная змея.
Твои объятья для меня лишь муки,
Давай удав, обвившись задуши меня.
А я кричать не буду, не издам и звука,
Смотри в мои потухшие глаза.
И не одна не делала так больно сука,
Как больно сделала змея.
Ей не быть со мной никогда,
Не обниматься нам под утренним солнцем,
Не прикоснется к моим холодным рукам,
Не услышит, как сердце рядом с ней бьется.
Не расскажу ей про мои глупые сны
И как мне радостно, когда она смеется.
Сейчас бы дотянуть до весны,
Но только лишь снег о лицо мое бьется.
Он растает в ладонях моих,
Как и я таю где-то в баре.
Я ищу там замену рук твоих,
Замену в каждом испитом бокале.
***
Я так люблю с молчать с тобой,
Смотреть в твои глаза и улыбаться.
Я все записываю в комнате сырой,
Что до души твоей мне вовсе не добраться.
Моих достаточно прикосновений!
К сердцу ледяному твоему,
Я сзади слышу сотни тысяч мнений