Навострив уши, расплываюсь в улыбке.
– Чем больше народу, тем беседа будет мелодичней литься.
Застыв в изумлении, тревожное оглядывание застряло взглядом на мне.
– Как ты… красиво сказала.
С одной стороны, приятно, что сразу на «ты», а с другой… я ведь глава. Что должна сказать?
– Проходите. Не стесняйтесь. Привет, малышка, что ты любишь из сладостей? У нас есть много того, что можно положить к чаю.
Она заметно оживилась и сразу же перешла от слов к делу – примкнула ко мне поближе, разглядывая полы юбки с мимолетной улыбкой.
– Правда, можно что-нибудь сладкое?
– Эй, ну ты чего? – удивляется парень. – Мы же утром ели вафли с карамелью. Будешь много сладкого есть, зубки станут болеть.
Умиленно смотря на картину, даже не заметила, как мои младшие тихо посмеиваются, сидя за столом.
– Извините нас, – обращается он к ним, встав, – меня зовут Юнир, а это – моя сестренка Кия.
– Привет! – поднимает руку брат. – А сколько тебе?
– Девять, – гордо поднимает голову, – а тебе?
– Семь, – осунулся, – опять я самый младший.
Похлопав его по спине с улыбкой, Инара обратилась к вошедшим.
– Не переживайте, он это перенесет. Меня зовут Инара, а моего младшенького – Натан. Вы откуда? Присаживайтесь.
Оглядывая сестру с удивлением, спокойно сажусь за стол и начинаю трапезничать, пока снова не приходит пора вставать из-за стука в дверь, а точнее, ее будто собираются выломать.
– Извините! – долетает до меня звук уже знакомого голоса. – Он иногда слишком бесцеремонный!
Смеясь, отвечаю, что уже заметила. В открытую дверь продолжает беззвучно стучать второй юноша, отвлекшийся на оформление крыльца и, видимо, не заметивший, что преграда преодолена.
– Кхе-кхе, – объявляю свое присутствие. Парень медленно поворачивает голову, оглядывая меня. А я оглядываю его.
– Вы… друг Юнира?
– Да, – низкий голос, немного хриплый; щетина идет чуть ли не до шеи, на которой тонкий шерстяной шарф прикрывает острый кадык. Темные волосы такими же кудрями, как и уже известного гостя, вьются; подстриженные виски создают эффект, что только макушка у него длинная и пушистая. Глубоко посаженные темно-зеленые глаза, с прожилками карего цвета, с интересом, но как-то томно, продолжают меня оглядывать, когда как и я сама проглотила язык. Чуть заметная смуглость под лунным светом поблескивает отливом, как у молочного шоколада; он немного горбится, смотря на меня, и протягивает руку.