Мы шли всё дальше и дальше, следуя за рисунком барельефа, и картина сражения разворачивалась целыми историями. Вот в этом месте пёс пробирается в город и крушит всё на своём пути, а в другом – люди всё-таки смогли изловить его и посадить в яму. Продолжая идти дальше, я ощущала: мне становилось всё неуютнее и страшнее. Я ожидала, что на следующей части стены будет наконец-то разъяснение и продолжение истории. Но дальше стена была разбита – словно кто-то не хотел, чтобы люди узнали страшные тайны монастыря. Ворон на моём плече неприятно заёрзал и сильнее вцепился когтями в мою тонкую кожу.
– Ты чего, Филиппыч?
Внезапно мне в лицо ударил порыв воздуха. Это не был свежий воздушный ветерок, который проникает сквозь щели. Моё лицо почувствовало горячий, спёртый, вонючий поток.
– Фу!
Ворон молчал. Он, по ходу, решил воздержаться от комментариев. Пол под ногами снова начинал нагреваться. Становилось душно.
– Только не снова! – прошептала в ужасе я. – Бежим, Фил.
Ворон словно понял меня, сорвался с плеча и резко полетел в обратном направлении. Я бежала за ним, стараясь угнаться, хотя даже не подумала о том, что он мог лететь не в ту сторону, откуда мы пришли. Свеча выскользнула из моих рук.
А за спиной уже раздавался тот страшный рёв, что я слышала прошлой ночью. В помещении стало светлее, и мои глаза начали различать остатки старой разрушенной мебели, какой-то мусор и несколько дверей в противоположной стене. С чего бы это посветлело? Огонь! Пламя позади меня набирало силу! Только бы успеть добраться до своей кельи. Я выбежала из этого помещения вслед за вороном, очутилась в коридоре, по которому шла несколько минут назад, и увидела выход в тот коридор с окнами, где и располагалась моя комнатка.
– Дверь, дверь. Да где же ключ?
Трясущимися от страха руками я всё-таки смогла вытащить ключ из кармана, вставить в замочную скважину и повернуть. Быстро забежав и вылив, как в прошлый раз, воду на покрывало, я забралась под него с головой. Единственное, о чём я сейчас думала, – это о том, чтобы не уснуть, как тогда, а увидеть своими глазами, что же всё-таки там происходит. Высунув немного нос из-под покрывала, я почувствовала, как кожа начинает гореть, словно от долгого пребывания под солнцем. Рёв становился всё сильнее – да так, что дверь начала трястись. Пламя проникало через щели около порога и медленно пробиралось по полу кельи. Потом оно резко остановилось, как будто было живым, и тут же всё потухло. Из-за резкого перехода от света к темноте глаза неприятно резануло, и появились фиолетовые искры.