Разумеется, решать сложнейшие вопросы этнической истории сегодня невозможно без привлечения данных самых различных областей науки. Здесь необходимо объединение усилий этнографов, историков, археологов, лингвистов, фольклористов, антропологов, историков искусства, а также палеоботаников, палеозоологов, палеоклиматологов и геоморфологов, так как развитие и становление народов происходило в определенных климатических зонах, в определенных ландшафтах, с определенной флорой и фауной, и это надо обязательно учитывать. Только в том случае, если на поставленные этнической историей вопросы будут даны взаимоподтверждающие ответы всеми вышеперечисленными отраслями науки, мы можем, с известной долей уверенности, полагать, что приблизились к истинному пониманию того или иного этапа исторического процесса. Поэтому в настоящее время поиск ответа ни на один из вопросов этнической истории народов не может считаться правомерным без привлечения данных смежных наук.
Данная работа отвечает на этот вопрос.
За прошедшее время появились дополнительные материалы, подтверждающие мнение авторов, тем не менее, мы решили изменения не вносить, и опубликовать ее в таком виде в каком она была написана.
Глава 1
Локализация индоевропейской прародины
Среди многочисленных вариантов местонахождения древнейшей индоевропейской прародины уже в 19 веке О. Шпигелем была предложена территория Восточной Европы между 45 и 69° с. ш. Именно он впервые указал на обязательное наличие на индоевропейской прародине горного ландшафта, отметив незначительную высоту этих гор, так как на них высевали рожь и пшеницу, названия которых есть в индоевропейском праязыке.»
На территории Восточной Европы не так уж мало возвышенностей, особенно в её северной части – Валдайская, горы Кольского полуострова и Карелии, Северные Увалы, горные образования Архангельской области, Коми и т. д.
Возвращаясь к мысли О. Шпигеля о том, что индоевропейская прародина находилась на территории Восточной Европы между 45 и 69° с.ш., мы вновь повторяем, что именно здесь в эпоху климатического оптимума голоцена, идентичного финалу общеиндоевропейского периода, находились горные ландшафты с незначительными высотами, где имелись прекрасные и оптимальные возможности для выращивания ржи, ячменя, овса, пшеницы – злаков, названия которых зафиксированы в общеиндоевропейском праязыке. Н. Д. Андреев относит время появления и начала самостоятельной эволюции раннеиндоевропейского праязыка на время перехода от верхнего палеолита к мезолиту и периоду раннего мезолита, т.е. 10—8 тысячелетия до н. э. Уже на этом раннем этапе в общеиндоеврепейском праязыке есть термины, обозначающие рожь, зерно, жито, лен, ячмень, пшеницу, веять и т. д. Археология располагает данными, позволяющими говорить о том, что зачатки земледелия появляются (в виде собирательства и переработки злаков) еще 30—40 тысячелетий назад в эпоху молого-шекснинского интерстадиала, о чем свидетельствуют многочисленные находки на территории Восточной Европы каменных пестов-терочников. Можно предположить, что дикие предки таких злаков как рожь, ячмень, овес, пшеница и древнейшего индоевропейского волокна-льна, являясь растениями длинного светового дня, должны были быть изначально распространены именно там, где имелись наиболее благоприятные условия для их естественного существования. Так растениям длинного светового дня весной для прорастания необходим световой день не менее 14—16 часов, а для роста и развития не менее 16—18 часов. Но здесь уместно вспомнить, что, начиная с 7 тысячелетия до н. э. и до середины 1 тысячелетия до н. э. климат Восточной Европы был значительно теплее современного, и весна наступала на севере на 30—40 дней раньше. При такой подвижке южная граница ареала этих растений составляли 58—64°с.ш.