Причём свой талант она обнаружила совершенно случайно.
Когда началась война, в городе открылось несколько госпиталей, где лечились тяжелораненые, которых привозили с фронта на поезде.
Среди женщин высших сословий стало модно, пройдя специальные курсы, посещать эти госпитали и оказывать раненым посильную помощь.
Писать письма родным, кормить лежачих больных, делать перевязки, успокаивать, когда у них на фоне переживаний могла начаться истерика.
А вы думали, только женщины могут истерить? Увы, у мужчин это тоже бывает. Только в другой форме.
И вот Елизавета, одевшись в тёмное строгое платье, одевала поверх него длинный белый фартук, повязывала голову белой же косынкой, пряча под неё свои золотистые косы, и заступала на дежурство.
Случайно ли, но когда дежурила Елизавета, то и никаких чрезвычайных ситуаций в госпитале не происходило.
Офицеры, молодые и старые, улыбались, не капризничали, не ругались, вели себя смирно, послушно пили таблетки, разговаривали вежливо и тактично.
А коли у кого случался жар, или боль какая то после операции, подходила Елизавета к тому больному, присаживалась на краешек кровати, и начинала нараспев рассказывать сказки.
Вот, скажите пожалуйста, разве взрослые люди, мужчины, которые были на войне и видели смерть, нуждаются в сказках?
Как оказалось, очень нуждались.
Тихий, ласковый голос Елизаветы, неспешное повествование сказочной истории, милая улыбка, с которой смотрела Елизавета на раненого – всё вместе производили какой-то прямо таки волшебный эффект.
Не только тот, к кому обращалась Лизонька, но и все остальные в палате, тоже замолкали. И ловили каждый звук прекрасного голоса.
А закончив сказку, брала Елизавета кюветку с бинтами, и начинала делать перевязки.
А потом помогала разносить обед, а потом – убирать тарелки….
И вечером, перед тем, как уйти домой, вновь, по просьбе медперсонала, рассказывала сказки, и пожилой врач, сняв пенсне, окидывал взглядом примолкших санитаров и «Сестёр милосердия!», и произносил:
«Елизавета, Вы волшебница! Я словно не стоял десять часов в операционной! Наоборот, после ваших сказок я вновь чувствую себя полным сил!»
Елизавета краснела и смеялась:
«Ну что бы, Аркадий Тимофеевич! Скажете тоже!»
«Правда-правда! – подхватывали „Сёстры милосердия“. – Вот слушаем тебя – и отдыхаем!»