Жёлтые и красные листья клёнов красиво покачивались у школьной аллеи. Я словно перенёсся в прошлое, застыл в воспоминаниях. Детей много и взрослых, у каждого букет, за спиной новый ранец. В воздухе витает запах осени, а ещё слышен детский, весёлый смех и звук топота маленьких ножек. Линейка, поднятие флага, напутственная речь директора школы, стихи громко выкрикивают четвероклашки. Одиннадцатиклассники выходят парами, и каждый берёт за руку первоклассника. Нютку подсаживает на плечо рослый старшеклассник, а она улыбается, на голове огромные банты, а в руке колокольчик. Динь-динь-дон. Звенит на всю школьную площадку. Динь-динь-дон. Смотрю на счастливую жену Наташу и улыбаюсь тоже.
Моих пальцев коснулась рука, я обернулся. Лена стиснула мне пальцы и улыбнулась:
– Дэн, не переживай.
– Всё будет хорошо, – отвечаю ей, хотя на душе скребутся кошки.
Вечером открыли ворота, выпуская Ваньку и Рогача. Он обернулся и поднял большой палец вверх. Я вздохнул. Долго стоял на крыше и смотрел в темноту улиц на удаляющиеся фигуры сына и его взрослого напарника. Даже Одноглазый заткнулся, не подавал признаков жизни, и, слава богу. Жалел ли я о своём решении? Будет ясно, когда они вернутся.
Ночь выдалась неспокойная. Надо самому в дежурство идти было, но Семёновна попросила ей воды натаскать, и мы заливали бак, передавая вёдра из рук в руки, встав в цепочку.
Водопровод не работал как раньше. Хорошо ещё сделали фильтр для речной воды. Заполняли водонапорную башню ручным насосом-водокачкой. Тяжёлая работа, для нескольких сильных мужчин. К вечеру так вымотался, что думал, засну быстро. Но мысли, как партизаны в лесу, вылезали из укрытий и крались по тёмным зарослям сознания.
Не помню, как промчалась ночь, под утро сон сморил всё-таки. Разбудил звон колокольчиков. Вскочил, хватая оружие, выбежал из дома и бегом к ограждению. Глянул на крышу. Одноглазый и Линь держали кого-то на мушке. Нет, это не новая атака ходячих. За стеной застыл солдат с поднятыми руками. Он пошатывался и казался измождённым. Увидел его, как взобрался к дозорным, пригляделся. Он из тех ублюдков, что напали на нас. Иностранец.
– Я без оружия! – крикнул вояка. Говорил он с акцентом, но понимал русский язык отлично.
– Повернись! – приказал я. И тот сделал поворот вокруг себя. «Незаметно, чтоб у него оружие имелось, но обыскать не помешает», – подумал про себя я.