На траверзе генуэзская крепость приморского города Судак
Карташов дорожил и гордился этими приглашениями. Для студента московского технического ВУЗа, подводного пловца-любителя и охотника, не только за рыбой, но и за приключениями, – быть приглашённым в третий раз профессионалами в экологический рейс Батуми – Одесса и обратно означало приличный заработок к повышенной стипендии в 46 рублей и прекрасное время, проведённое летом на Чёрном море.
Капитан и старпом водолазного судна, переделанного под плавучую лабораторию, пригласили студента в очередную экспедицию вовсе не из-за его особых качеств подводного пловца-любителя, но исключительно за умение держаться в трезвости в столь невоздержанной на выпивку компании, каковой являлась команда судна, назовем его условно, почти в соответствии с цифровым реестром черноморского исследовательского флота, «ВБК-1527», дабы не вводить в заблуждение лиц, не имеющих к данным историям никакого отношения.
Предлагаю считать изложенные случаи плодом воображения автора, фантазией, морскими байками и откровенными анекдотами, опять-таки в целях более адекватного их восприятия читателем.
Это было чудесное время, когда проезд в трамвае столицы стоил три копейки, в метро – всего «пятачок», пять копеек. Когда девушку можно было пригласить на свидание, купить билеты в кинотеатр за двадцать пять копеек, угостить в кафе перед сеансом пирожными и чашечкой кофе за рубль двадцать копеек. При студенческой повышенной стипендии в сорок шесть рублей, да с приработками на разгрузке вагонов с кукурузной мукой на заводе Медпрепаратов по вечерам, – это была шикарная жизнь для юноши со склонностями авантюриста.
Егор Карташов не был красавцем. Крепкий, плечистый парень под метр восемьдесят не ленился заниматься физкультурой, тягал двухпудовые гири, посещал тренировки в секции самбо. Лицо имел неприметное, как тысячи других лиц молодых людей того времени. Носил длинные волосы под «битлз» и кроссовки «адидас» отечественного производства. «Тлетворный Запад» не оказывал на Егора существенного влияния, изучение английского языка в школе и в институте шло с трудом, но творчество ливерпульской четверки ему нравилось со школьных времён, когда играл на танцах в вокально-инструментальном ансамбле класса, сидел за «кухней», отбивал ритм на ударных инструментах. Кроссовки в три полоски выглядели модно при любой погоде, не натирали ноги, и носились года два, а то и больше, в отличии даже от дефицитных чешских или венгерских туфель, которые разваливались на ноге сорок пятого размера за один летний сезон. И дело тут не в патриотизме, а качестве продукции.